Эдом О’Гордон (шотландская баллада)

Дул ветер в канун Мартынова дня,
И холод был суров.
Эдом О’Гордон, садясь на коня,
Сказал: «Поищем кров.
Того гляди, придет зима,
Пора и на постой.
А в замке Родсов хозяйка сама
Славится красотой».
Леди смотрела с высокой стены,
И различил ее взгляд,
Что дальним лугом, еле видны,
Всадники к замку спешат.
Думала леди, что час пришел,
Вернулся ее супруг,
Но Эдом О’Гордон, жесток и зол,
К замку скакал через луг.
Леди сняла домашний наряд,
Лучший надела взамен,
А людям О’Гордона черт не брат,
Они гарцуют у стен.
В замке молятся перед едой,
Ужинать сел народ,
А люди О’Гордона толпой
Спешились у ворот.
«Леди, ко мне в объятья сойди,
Не то накличешь беду.
Тебя до утра я прижму к груди,
А утром в храм отведу».
«Напрасно, О’Гордон, ждешь под стеной,
Меня не дождешься вовек.
Я лорду останусь верной женой,
Пусть одинок мой ночлег».
«Эй, прикажи отодвинуть засов!
Делай, как я велю,
Или тебя и твоих щенков
Вместе с замком спалю!»
«Смешны твои угрозы мне,
Их бояться — позор и стыд.
А если погибнем мы в огне,
Лорд за нас отомстит.
Подай пистолеты, Глод, мой слуга,
И заряди ружье.
Пришла пора спасать от врага
Дом и счастье мое».
Леди стреляла, прищурив глаз,
В сердце врагу своему
И, хоть О’Гордона случай спас,
Колено разбила ему.
«Огня! Хорошего огня!
Чтобы достал до крыш!
За то, что ранила меня,
Ты, леди, живьем сгоришь!»
«Джок, мой слуга, ты сытно жил,
Не всякий так живет.
Зачем же камень ты отвалил,
Огню открыл проход?»
«Хоть сытно, леди, я жил у вас,
О’Гордону нынче служу,
И если его не исполню приказ,
То голову сложу».
Маленький сын окликнул мать
С нянькиных колен:
«Душно, мама, нечем дышать.
Давай сдадимся в плен!»
«Мой бедный сын, не надо слез.
Я все бы отдала,
Чтоб западный ветер пламя отнес
И сгинула дымная мгла».
Тогда сказала старшая дочь:
«Мне рано гибнуть в огне,
И я убегу из замка прочь,
Спущусь на простыне».
Там, где пониже была стена,
Слуги спускали ее,
Но прямо к О’Гордону она
Попала на копье.
Ах, рот ее нежен, нежен был,
Как вишня, цвет ее щек,
А светлые волосы омочил
Кровавый ручеек.
Румянец тихо исчезал,
Она побелела, как мел.
«Губил я многих, — О’Гордон сказал, —
А эту пожалел».
Он юное тело раз и другой
Перевернул копьем.
«Она могла бы остаться живой
И быть с мужчиной вдвоем.
В ее лицо мне не взглянуть,
А это скверный знак.
Пора нам собираться в путь,
Довольно пожаров и драк».
«Хозяин, надо страх превозмочь,
Не то он придет опять.
Пусть люди не скажут, что Родса дочь
Тебя могла испугать».
Все выше поднимался дым,
А жаркий огонь не гас,
И леди сказала детям своим:
«Настал наш смертный час».
О’Гордон, сидя на коне,
Трубил в охотничий рог:
«За мной, мои люди! Замок в огне,
Пора и нам наутек!»
Тут выехал лорд на гребень холма,
И с болью увидел он,
Что дым стоит, как ночная тьма,
И замок подожжен.
Кто резво бежал, кто мчался верхом
На серых и вороных,
Но в замке, залитом огнем,
Уже не нашлось живых.
Лорд вихрем мчался через луга,
Страшен лицом он был,
И черной кровью из сердца врага
Он горе свое омыл.