Новый завоеватель Египта, Саладин, назвал себя продолжателем дела Зенги и Нуреддина. Халиф Багдадский предоставил Саладину во имя Пророка властвовать над городами, покоренными его оружием, не исключая даже и города Алеппо, где нашел себе последнее убежище Малик-Шах, слабый наследник Нуреддина. С этих пор Саладин был провозглашен султаном Дамасским и Каирским, и имя его стало упоминаться в молитвах во всех мечетях Сирии и Египта.
В конце 1178 г. Саладин, видя, что силы крестоносцев направлены против Антиохии, выступил в поход, чтобы произвести нападение на Палестину. Услыхав об этом, король Балдуин IV в сопровождении рыцарей, которых он успел собрать, поспешил отправиться в Аскалон.
Войско Саладина расположилось лагерем по соседству с этим городом. Рассчитывая на легкую победу, мусульмане рассеялись по равнине и опустошили ее до Рамлы и Лидды. Христиане Аскалона, не остались безучастными — однажды утром они вышли из города, и по морскому берегу, обошли лагерь Саладина, скрываясь за песчаными наносами, а потом напали на него врасплох.
Балдуина сопровождали только 375 всадников, но поражение мусульман было полное, и дороги покрылись их трупами и пожитками. Саладин, без всякой свиты, умчался в степь верхом на верблюде. Но эта победа, хотя и значительная, не могла, однако же, успокоить встревоженное настроение тех, кто внимательно следил за ходом дел и действительно, Саладин скоро вновь появился, с новой армией и вновь угрожал христианским городам.
Вскоре в Сирию пришел голод. Последовало перемирие с Саладином на двухлетний срок, но оно было внезапно нарушено действиями Рено Шатильонского.
Сделавшись владетелем Крака и Монреаля вследствие вступления во вторичный брак с вдовою Жоффруа Торонского, Рено Шатильонский попытался, вопреки договору, вторгнуться в неприятельские пределы около Красного моря и не побоялся выступить с оружием против священных городов Мекки (!) и Медины.
Рено Шатильонский (с шикарным прозвищем «мясник»), стал личным врагом Саладина и своими действиями, вверг королевство в войну, последствия которой были настоящей катастрофой для христианских владений Святой земли.
На беду, Балдуин IV, был к тому времени уже очень плох и, потеряв зрение, вынужденный бороться и с болезнью, и с дворцовыми интригами, согласился назначить регентом королевства Ги Люсиньяна, человека, не пользовавшегося ничьим доверием.
Между тем, могущество Саладина с каждым днем возрастало. Все князья месопотамские были в союзе с ним или платили ему дань. Однако случай победить Саладина, войска которого опустошали Галилею, все же представился.
Войско христианское, состоявшее из 1300 рыцарей и более чем 20.000 пехоты, могло бы напасть на неприятеля, расположившегося лагерем между горой Гельвуе и древним Скифополем, но Ги Люсиньянский, командовавший армией, поколебался вдруг в виду опасности или, вернее, в виду победы. Это возбудило против него общее негодование, Балдуин лишил его власти и хотел даже отнять у него графства Аскалонское и Яффское. Он передал регентство графу Триполийскому и возложил корону на голову пятилетнего ребенка, рожденного от второго брака Сибиллы с маркизом Монферратским.
Новый король вступил на престол под именем Балдуина V. В этом опасном положении Святая земля всю свою надежду возлагала на помощь Запада. Патриарх Ираклий и великие магистрыхрамовников и иоаннитов были посланы просить помощи у западных христиан. Но колеблемая смутами, Европа не могла тогда заботиться о защите Иерусалима.
Балдуин IV, умер, окруженный презренными партиями, оспаривавшими друг у друга право на верховную власть. Вскоре после того внезапно умер и Балдуин V, слабая и ненадежная опора христиан. Он оказался последним из королей, погребенных у подножия Голгофы.
Ги Люсиньянский и супруга его Сибилла были торжественно помазаны на царство во храме Святого Гроба вопреки желанию баронов. Граф Триполийский, со скорбью видя, в каких руках оказалось управление Святой землей, удалился в Тивериаду, владение, доставшееся ему через брачный союз.
Падение Иерусалимского королевства, преданного в неискусные руки, казалось неизбежным; но доблести христианской суждено было покрыть славой воспоминания о его последних днях.
1 мая 1187 г. на 7000 мусульманских всадников, двинувшихся в Галилею, напали в окрестностях Назарета 130 воинов, среди которых были рыцари-храмовники и иоанниты. Мусульманской кавалерией командовал Афдал, сын Саладина.
Защитники Креста не поколебались вступить в неравный бой. Современные летописи, наполненные воспоминаниями о подвигах этого дня, в особенности описывают славную смерть магистра храмовников. Этот непоколебимый защитник креста выдержал бой верхом на белом коне и только после невероятных, чудесных подвигов борьбы был побежден.
Сарацины приняли его за св. Георгия, который часто представлялся христианам спускающимся с неба во время их битв. В сражении, происходившем на площади, которая до сих пор существует близ селения Эль-Махед, погиб весь христианский отряд, включая великого магистра храмовников и двух его рыцарей. Через два месяца после этого предстояло совершиться еще большим несчастьям в стране Галилейской.
Саладин двинулся к Тивериаде во главе 80.000 войска. На совете в Иерусалиме решено было соединиться всем христианским силам на равнине Сефурийской. В христианской армии оказалось до 50.000 воинов. Сюда собрались все могущие владеть оружием, гарнизоны были выведены из крепостей королевства, и в городах остались только женщины, дети и старики.
Вскоре пришла весть, что Саладин занял Тивериаду и что мусульмане осаждают крепость, в которой нашла убежище жена графа Триполийского. Был собран большой совет, чтобы решить, идти ли на помощь Тивериаде. Когда все вожди высказали свои мнения, граф Раймунд, хотя и наиболее заинтересованный в этом деле, посоветовал забыть в эту минуту о Тивериаде и остаться в Сефури, где близка была вода и не имелось недостатка в продовольствии.
Он заявил, что было бы гибельным неблагоразумием завести громадное количество людей и лошадей в бесплодные пустыри, где они могут подвергнуться страданиям от голода, жажды и солнечного зноя. Раймунд предполагал, что после взятия Тивериады неприятель двинется навстречу христианам и что он потеряет много людей, проходя по пустынной и выжженной земле между Тивериадой и Сефури. В заключение он прибавил, что народ христианский, имея в изобилии продовольствие и воду, с большим успехом может сопротивляться мусульманской армии. Раймунд предпочитал потерю Тивериады потере королевства.
Мнение графа Триполийского было предусмотрительно и мудро. Но великий магистр храмовников оказался противоположного мнения. Слабость Ги Люсиньянского погубила все: был отдан приказ выступать против неприятеля.
Утром 3 июля христианская армия выступила из своего лагеря в Сефури. Граф Триполийский со своим отрядом составлял авангард, в арьергарде были король Иерусалимский, рыцари-храмовники и иоанниты. Древо Честного Креста несли избранные воины, поставленные в центре войска. Христиане подошли к селению Марескальция, в трех милях от Тивериады.
Тут встретили их стрелы сарацин, тут пришлось им испытать жажду и зной. Чтобы добраться до Галилейского озера, им нужно было проходить через тесные проходы и скалистые местности, граф Триполийский послал сказать королю, чтобы он поспешил пройти через селение не останавливаясь, чтобы успеть дойти до Галилейского озера.
Люсиньян отвечал, что он будет следовать за графом. Но вдруг мусульмане напали на арьергард и привели в смятение храмовников и иоаннитов. Король, не зная, что делать, решился остановиться, и из уст его вырвались слова: «Увы! Увы! Все для нас кончено, мы все погибли, и королевство потеряно!».
Христиане провели тут ужасную ночь — неприятель поджег равнину, покрытую сухой травой и кустарником, дым, пламя, тучи стрел, голод и жажда начали одолевать воинов Креста.
На другой день христиане решились перебраться через утесистые возвышенности, отделявшие их от озера Галилейского, но Саладин, вышедший на рассвете из Тивериады, приближался, чтобы вступить в битву с христианской армией.
Авангард графа Раймунда уже направлялся к холмам, которые сарацины начали занимать. Завидев сарацин, христианская пехота, выстроившись клином, поспешила занять вершины холмов и, таким образом, отделилась от отряда короля, который напрасно посылал к ней одного гонца за другим, призывая ее на защиту древа Животворящего Креста. Так началась битва при ХаттинеХрамовники, иоанниты и остальная часть арьергарда мужественно выдержали первый натиск мусульман, но, обессиленные наконец все возрастающим в числе неприятелем, они стали призывать короля на помощь. Король же не придумал ничего лучшего, как расставить палатки и предать себя Божьему милосердию.
Отряды, под командованием Люсиньяна, храмовников и иоаннитов, пришли в смятение и рассеялись вокруг хоругви Святого Креста. При виде такого расстройства граф Раймунд в отчаянии пробил себе путь сквозь неприятельские ряды и бежал по направлению к Триполи со своим авангардом. Отряды Саладина бурей налетели на то место, где находился Иерусалимский король. Древо Креста, которое столько раз служило путеводным знаменем латинских воинов к победе, попало во власть неприятеля, король был взят в плен, храмовники и иоанниты — перебиты или тоже уведены в плен.
Главные сцены этой ужасной битвы разыгрались на холме Хаттин, том самом, который в Евангелии известен под названием «Горы блаженства». Поле битвы представляло повсюду следы страшного кровопролития. Веревок со всех мусульманских палаток было недостаточно, чтобы связать всех забранных в плен христиан. Число пленников было так велико, что победоносные сарацины не находили для них покупателей, и одного христианского рыцаря обменяли на пару обуви.
Ги Люсиньян и главные вожди христианской армии, попавшие в руки неверных, были приведены в палатку, поставленную посреди лагеря Саладина. Султан обошелся благодушно с королем и предложил ему освежиться напитком, охлажденным снегом.
Король, отпив из чаши, предложил ее Рено Шатильонскому, находившемуся возле, но султан остановил его и сказал: «Этот изменник не должен пить в моем присутствии, так как для него у меня нет пощады». И, обращаясь к Рено, он упрекнул его в нарушении договоров и пригрозил ему смертью, если он не примет веры Пророка, которого он оскорбил.
Рено отвечал ему на это, как подобало со стороны христианского воина. Раздраженный султан ударил его мечом, и мусульманские воины, по знаку своего властелина, отрубили голову рыцарю.
На другой день Саладин, восседая на троне, повелел умертвить рыцарей храмовников и иоаннитов, заключенных в оковы. Султан помиловал только великого магистра храмовников, вероятно, ради того, что благодаря его неблагоразумным советам христианская армия предана была в руки сарацин.
Последствием этой роковой для латинских владений победы было то, что султан подчинил своей власти один за другим города Птолемаиду, Наплусу, Иерихон, Рамлу, Кесарию, Арсур, Яффу, Бейрут. Только прибрежные города Тир, Триполи и Аскалон остались во владении христиан.
Источник — Компиляция на основе книги Жозефа Мишо, «История крестовых походов», и других материалов находящихся в свободном доступе
Выложил — Мэлфис К.