Предпосылки Пятого Крестового похода

Аль-Адил, приемник Саладина

По смерти Саладина в основанной им империи начались смуты. Восточные историки говорят, что после него осталось 17 сыновей, которые разделили между собой наследство — один из них был признан султаном Египетским, другой — Каирским, прочие — князьями месопотамскими. Но ни один из этих князей не унаследовал гения своего отца и не мог сохранить власть, предоставленную ему судьбой.

Аль-Адил, брат Саладина, ловко воспользовался раздорами, возникшими между его наследниками, и соединил наконец в своих могущественных руках все рассеянные остатки империи Аюбидов. Таким образом, во второй уже раз в течение немногих лет оправдалось арабское замечание, что «большая часть тех, кто были основателями государств, не оставили их в наследство своему потомству».

Усилением своего могущества Аль-Адил был обязан не только раздорам между мусульманами, но также и духу несогласия, господствовавшему между христианами. По отъезде английского короляхристианская колония все более и более приходила в упадок.

Распри среди христиан

Сколько раз Генрих Шампаньский в своем жалком Иерусалимском королевстве с сожалением вспоминал о своем графстве Шампаньском, о своих замках Труаском и Прованском! Боэмунд III, князь Антиохийский, находился постоянно в войне с князьями Армении, и обе эти области поочередно подвергались неприятельскому вторжению и разорению.

Сильная распря вспыхнула между иоаннитами и храмовниками из-за права владения одним из замков, по соседству с Маргатом.

Голос самого папы оказывался бессильным среди этих гибельных раздоров. Палестинские христиане имели перемирие с сарацинами, но не имели достаточно силы, чтобы заставить их соблюдать условия договора.

С другой стороны, Запад, утомленный столькими усилиями, которые ни к чему не привели, казалось, был не очень расположен помогать Святой земле. В это время Целестин III, на призыв которого отозвались и отправились на Восток Ричард Львиное Сердце, Филипп-Август III и Фридрих Барбаросса, задумал возбудить снова воинственный энтузиазм христиан.

Он убеждал всех верующих принять крест и вооружиться. Осквернение Святых мест, угнетение христиан на Востоке, дерзость и все возрастающая наглость сарацин — таковы были причины, на которых он основывал свои апостольские увещания.

Папа очень желал, чтобы Ричард опять отправился на Восток, но Ричард опасался Филиппа-Августа. Филипп-Август, со своей стороны, побаивался Ричарда — оба монарха на призыв папы ответили торжественным уверением в своей преданности делу Иисуса Христа, но не покинули своих владений. Высшее сословие и народ последовали их примеру. У Целестина осталась одна надежда на Германию.

Хотя император Генрих VI был отлучен от церкви святым престолом за удержание Ричарда в заключении, папа все-таки послал к нему легатов, уполномоченных напомнить ему о примере его знаменитого отца, Фридриха.

Генрих, у которого было больше честолюбия, чем благочестия, сообразил, что священная экспедиция может оказаться благоприятной для завоевания Сицилии и даже для замышляемого им покорения Греции. Он принял римских легатов с большим почетом и проповедовал Крестовый поход на общем сейме в Вормсе. Красноречие главы империи и говоривших после него епископов так воспламенило умы, что и знатные люди, и простолюдины не могли не «признать в этом перста Божия».

Генрих в присутствии своего двора облачился в одежду крестоносца, множество знатных германских владетелей приняли крест, иные ради угождения Богу, другие — в угоду императору. Во всех провинциях Германии нашлись воины для священной войны.

Генрих VI собирается в Крестовый поход

Генрих VI возвестил о своем намерении возглавить поход крестоносцев на Восток, но так как война, которую он хотел вести с Сицилией, уже началась, то его очень легко было убедить остаться в Европе. Он выступил во главе армии в Неаполитанскую область.

Две же другие армии крестоносцев, одна под предводительством герцога Саксонского и Брабантского, другая под предводительством епископа Майнцского и Валерана, графа Лимбургского, сели на суда и отправились на Восток.

Первые крестоносцы, прибывшие в Палестину, захотели нарушить перемирие с сарацинами, между тем как местные христиане желали его сохранения. Но германцы всё равно начали войну. Среди смут и опасностей этой новой войны христианам пришлось, сверх того, оплакивать смерть Генриха Шампаньского, упавшего из окна своего дворца.

Аль-Адил берет Яффу

И другое несчастье постигло христиан: Аль-Адил при первых военных действиях со стороны крестоносцев осадил Яффу, взял город приступом, и все население погибло от меча сарацин.

Христианская армия, усиливавшаяся ежедневно прибывавшими германскими пилигримами, выступила тогда из Птолемаиды и направилась против неверных. Решено было приступить к осаде Бейрута, где мусульмане держали множество пленных и хранили большую добычу, захваченную в покоренной стране.

Христианское воинство берет реванш

Аль-Адил выступил навстречу христианам. Обе армии сошлись на берегах Элевтера (ныне Нахр-эль-Кебир), между Триполи и Тортозой. Победа осталась за крестоносцами.

Сарацины покинули несколько прибрежных городов, и Бейрут, слабо защищенный, без битвы подчинился власти воинов Креста. Во всех христианских городах были отслужены благодарственные молебствия, и, в упоении от этого первого успеха, только и шли толки о походе на Иерусалим.

Источник — Компиляция на основе книги Жозефа Мишо, «История крестовых походов», и других материалов находящихся в свободном доступе 
Выложил — Мэлфис К.