Маленький Джон на службе у шерифа

Три раза он спускал стрелу
И резал тонкий прут,
И, удивлен, смотрел шериф,
Как метко стрелы бьют.

«Клянусь Христом, — сказал шериф, —
Что на кресте страдал,
Вот это — лучший из стрелков,
Какого я встречал.

Скажи мне, ловкий человек,
Как здесь тебя зовут,
В какой стране ты был рожден
И где живешь ты тут?»

«Хольдернес — родина моя,
Сказала мне родня,
Мои товарищи зовут
Рейнольд Гринлиф меня».

«Не хочешь ли, Рейнольд Гринлиф,
Остаться здесь, со мной
И стать за двадцать марок в год
Мне преданным слугой?»

«Не знаю, как мой господин, —
Ему ответил Джон.
Я рад служить тебе, когда
Меня отпустит он».

На целый год отпущен Джон
Служить с того же дня.
И сразу дал ему шериф
Хорошего коня.

Джон Маленький задумал сам
Слугой шерифа быть,
Хотя жестоко замышлял
Шерифу отомстить.

Но он сказал: «Самим Христом
Поклясться я могу,
Шериф во мне всегда найдет
Хорошего слугу!»

В четверг случилось, что шериф
Охотиться идет,
А Джон в постели был забыт,
Проспав его уход.

Без хлеба пропостился он
До половины дня.
«Когда ж, — сказал он, — эконом,
Накормишь ты меня?

Сидеть все утро натощак
Охоты больше нет,
И я прошу тебя, позволь
Сейчас мне съесть обед».

«Пока не будет господин,
Тебе ни есть, ни пить».
«А я Спасителем клянусь
Твою башку разбить!»

Но эконом не пожелал
Дослушивать речей,
На кладовую посмотрел
И запер дверь плотней.

И дал Джон Маленький ему
Такого тумака,
Что сразу вдвое перегнул
Седого старика.

Потом он вышиб дверь ногой,
Склонясь, вошел в чулан,
И сразу зля и вина
Он нацедил стакан.

«He выпьете ль и вы со мной? —
Он старику сказал. —
Меня, живи он хоть сто лет,
Никто не забывал».

Джон Маленький за пятерых
В чулане пил и ел.
На кухне толстый повар жил,
Он крепок был и смел.

«Хорош слуга, который спит
До половины дня,
А после смеет говорить
Другим: «корми меня».

Три раза после этих слов
Ударил Джона он.
«Клянусь, удары по душе, —
Сказал веселый Джон. —

Ты настоящий человек
И в этом схож со мной.
Я не уйду, покуда сил
Не смерим мы с тобой».

Джон Маленький взял острый меч,
Такой же повар взял,
Они схватились, и никто
Врагу не уступал.

В бою миль пять они прошли,
Не отклоняя глаз,
Не оцарапан ни один,
А бьются целый час.

«Клянусь, — Джон Маленький сказал, —
Отныне ты мне друг,
Я не встречал еще в борьбе
Таких умелых рук.

Хороший был бы ты стрелок.
Мы славно заживем,
Когда в зеленые леса
Отправимся вдвоем.

Две сотни марок Робин Гуд
Тебе положит в год!»
«Довольно, — повар отвечал, —
С тобой твой друг идет!»

Была оленина тотчас
На пир принесена,
И много выпили они
Хорошего вина.

И собрались они потом
В леса, где Робин Гуд.
Казалось им, что в тот же день
До вечера дойдут.

Решили взять из кладовой
Приборов дорогих.
Как ни были прочны замки,
Они сломали их.

Забрали миски и блюда,
Все, что могли достать,
Монеты, чаши, серебро
Не позабыли взять.

В посуде, взятой ими, три
И триста фунтов вес,
И к Робину они снесли
Ее в зеленый лес.

«Привет вам, добрый господин,
Господь помилуй вас».
«Джон Маленький, привет тебе,
Пришел ты в добрый час!

Привет с товарищем стрелком,
Привет обоим вам!
Какие вести принесли,
Покинув Ноттингам?»

«Тебе слугу прислал шериф
Со своего двора,
Прислал привет и триста три
С ним фунтов серебра».

«Клянусь, — воскликнул Робин Гуд, —
Я троицей святой;
Не стал бы никогда шериф
Делить добра со мной».

Тогда Джон Маленький решил
Шерифа обмануть,
Пять миль он по лесу бежал,
Пока не кончил путь.

Шерифа в зарослях нашел
По рогу и борзым,
С учтивым словом преклонил
Колено перед ним:

«Пускай, мой добрый господин,
Господь тебя хранит».
«Рейнольд Гринлиф, -сказал шериф,
Откуда путь лежит?»

«Сегодня по лесу блуждал
Я в этой стороне.
Такие видел чудеса,
Что и не снилось мне:

Зеленый пробежал олень
По зарослям густым,
И семь оленей молодых
Бежали вместе с ним.

Такие у него рога,
Что страшно и взглянуть,
Я тетиву ему вослед
Боялся натянуть».

«Такую дичь, — сказал шериф, —
Я был бы рад найти!»
«Не поленитесь, господин,
Вослед за мной идти!»

Шериф верхом, но Джон готов
Пешком идти весь день.
Завидев Гуда, молвил Джон:
«Вот, господин, олень!»

Шериф надменный был мрачней
Бессолнечного дня:
«Будь проклят ты, Рейнольд Гринлиф,
Ты обманул меня».

«Клянусь, — Джон Маленький сказал, —
На вас лежит вина:
Я, вам служа, не получал
Ни хлеба, ни вина».

Был подан ужин. На столе
Блестело серебро,
Но отказался есть шериф,
Узнав свое добро.

«Попробуй, — молвил Робин Гуд, —
Оленину мою.
За то, что Джона ты любил,
Я жизнь тебе даю».

Когда насытились они
И день стал потухать,
С шерифа Робин Гуд велел
Насильно обувь снять.

И плащ короткий, и камзол
С каймою меховой,
И дал ему зеленый плащ
Укрыться в час ночной.

А после ловким молодцам
Под деревом густым
Стать вкруг шерифа приказал
И бодрствовать над ним.

Шериф надменный ночь провел
В рубашке и штанах,
Узнал и он, как спать в лесу
На камнях и корнях.

«Шериф, — промолвил Робин Гуд, —
Будь рад словам моим:
Ведь это я хотел, чтоб ты
Под дубом спал густым».

Сказал шериф: «Я не монах,
И пусть мне принесут
Веселой Англии добро —
Я не останусь тут».

А Робин Гуд в ответ: «Ты год
Со мною будешь жить,
Тебя, заносчивый шериф,
Решил я проучить!»

Шериф воскликнул: «Если мне
Здесь спать и эту ночь,
Пусть лучше голову мою
Мне снимут с тела прочь.

Когда же пустишь ты меня
Дорогою своей,
То самым верным буду я
Из всех твоих друзей».

«Ты клятву дашь, — промолвил Гуд, —
Здесь, над моим мечом,
И на земле мне не вредить,
И на пути морском.

А если бы моих людей
Тебе пришлось встречать
И днем и ночью, поклянись
Во всем им помогать».

И снова поклялся шериф.
Идя к семье своей,
Он долго позабыть не мог,
Как спал среди камней.