«Хозяева средневековья»

Возникновение рыцарства было вызвано не столько расколом общества на классы, сколько военной необходимостью. Традиционная пехота варваров не могла эффективно противостоять конным воинам Востока, вторгавшимся в Европу. Война становилась все более профессиональной, а вооружение — дорогостоящим. И в результате общество окончательно разделилось на «тех, кто работает», и «тех, кто воюет» — появилось рыцарство.

Идеология нового сословия, объединяющего всех светских феодалов вплоть до короля, возникла не на пустом месте. За плечами у рыцарей были традиции предков — вождей и дружинников варварской эпохи. И рыцарская система ценностей представляла собой причудливый сплав варварства и христианства. Центральное место в этой системе занимал такой рыцарский идеал, как доблесть. (Не следует смешивать её с обычной для каждого рыцаря храбростью). Под доблестью рыцарь понимал смелость, доходящую до безрассудства, постоянный поиск опасностей и презрение к смерти — качества, которые подчеркиваются у героев рыцарских поэм. Так, граф Роланд («Песнь о Роланде») категорически отказывается просить о помощи, хотя враги многократно превосходят численностью его отряд. А герой «Песни о Нибелунгах» в ответ на просьбу не ехать на пир к врагам, где его ожидает гибель, надменно произносит: «Ответить им отказом не позволяет честь».

Идеалом рыцарства были не расчетливые политики, а такие люди, как Ричард Львиное Сердце, который мог с горсткой воинов броситься на целое войско. Сила традиции была столь велика, что короли ради подвигов рисковали интересами государства, а военачальники нередко жертвовали удобной позицией и проигрывали битву из боязни, что их обвинят в недостатке смелости. В битве при Азенкуре (1415 г.) французские рыцари со словами «Зачем нам эти лавочники!» отказались от помощи парижан. Так «битва была проиграна, но честь спасена».

Неразрывно связана с доблестью и необходимость достойного поведения на рыцарском поединке. В одной из поэм, например, с восхищением рассказывается о том, как рыцарь перед боем с противником, «у которого нет щита», предлагает ему свой. А тот, растроганный великодушием, клянётся, что не причинит ему вреда в битве. Итак, благородство, учтивость… Однако все средневековье построено на контрастах. Наряду с цивилизованностью в рыцаре оставалась изрядная доля дикости от германского воина-зверя. Она отразилась и в звериной тематике на гербах, и в почтительных прозвищах: Львиное Сердце, Лев, Дикий Вепрь. Автор «Песни о Нибелунгах» преспокойно описывает, как рыцари на поле брани утоляют жажду кровью убитых врагов — типично варварский обычай.

Весьма важным аспектом ценностной системы рыцарства были вассальные отношения. Их экономическая основа проста — крупный феодал жаловал рыцарю земельное владение (феод), за что тот приносил ему присягу на верность. Со своей стороны сеньору надлежало заботиться овассале как о члене собственной семьи. Принося присягу, рыцарь вкладывал свои руки в руки сеньора, показывая этим, что он отдается на его милость. Сеньор был обязан проявлять исключительную щедрость к вассалу, ничего для него не жалея. Яркий пример этого мы находим в «Песне о Роланде», где Карл Великий стирает кровь с лица своего верного рыцаря краем роскошной горностаевой мантии. В реальной жизни, конечно, бывало и так, что сеньоры и вассалы предавали друг друга. Однако эталоном их отношений всё-таки считалась верность. Щедрость и роскошество, переходящие в мотовство, предписывались не только сеньорам, но и вообще всем рыцарям. Они — свидетельство доблести и широкой натуры. А коли так, то благородные рыцари старались перещеголять друг друга в причудах: один велит засеять вспаханное поле кусочками серебра, другой приказывает готовить пищу на дорогих восковых свечах и т. д.

Чрезвычайно распространенная в литературе тема — рыцарское отношение к женщине. «Культ Прекрасной Дамы», как и вера в Христа, являлся выражением порыва к чистой и высокой «прекрасной жизни», тоска по которой становилась тем большей, чем более кровавыми и грубыми были нравы эпохи. Трепетное и почтительное отношение к женщине придало идее рыцарства неувядаемое очарование… Однако и здесь реальность не всегда соответствовала идеалу. В семейных отношениях рыцари нередко были грубыми скотами. Сломанные носы жен — довольно обычное явление того времени. Да и вообще, относиться к жене так же почтительно, как к возлюбленной, считалось дурным тоном.

В варварское поклонение оружию, особенно мечу, христианская религия привнесла новый смысл. В рукоять меча теперь вправлялись христианские святыни, благодаря чему он приобретал как бы сверхъестественную силу и становился священным предметом. Кроме того, воткнутый в землю меч представал в виде креста, и тогда рыцарь, преклонив колени, мог помолиться перед боем. «Се крест Господень, которого бегут враги». (Этот момент оказался особенно важным в войнах с врагами «веры Христовой»). И вообще, рыцарское оружие в средневековье — символ свободы и благородства. Другие сословия носить его права не имели.

Из прочих моментов рыцарского «кодекса чести» необходимо отметить месть за оскорбление родича и друга, считавшуюся обязательной (наследие родового строя), а также нерушимость военного побратимства, которое считалось неподвластным даже смерти. К примеру, участники взятия Иерусалима в 1099 г. (см. 1-й крестовый поход) утверждали, что на штурм шли не только живые, но и те, кто погиб в пути. Не лишним будет заметить, что правила чести, действовали только внутри рыцарского сословия и на иные не распространялись. Может быть, это одна из причин того, что доблесть и благородство причудливо переплетались в «хозяевах средневековья» с чванством, кровожадностью, необразованностью и т. д.

Источник — Владимир Малов «Рыцари»
Выложил — Мэлфис К.