Перевязь на ламеляр (Византия)

Одна из вещей, которая всегда занимала меня в процессе изучения византийских манускриптов и шкатулок слоновой кости, так это изображение нагрудного и двух плечевых ремней, идущих поверх ламеллярного доспеха воинов.

В книгах Osprey они в очень упрощенной манере называются кожанными ремнями, но не делается ни попытки показать способ их крепления, или объяснить смысл их ношения.
На самом деле, оспреевские иллюстрации ламелляра в общих чертах ошибочны: так, например, невозможно продолжать линию пластин с торса на руки (конечно, если вы не хотите провести свою жизнь с разведенными в стороны руками).

Касательно способов закрепления доспехов: только на одной иллюстрации изображены пряжки, расположенные спереди, что практично, хотя они и подвергаются риску быть отрубленными.
Любой здравомыслящий оружейник стремится, чтобы каждый воин мог самостоятельно надевать его доспех, но скажите мне, как это может быть, если основное крепление располагается где-то посреди спины?

Наилучшим решением являются боковые застежки, и, учитывая то, что левый бок воина прикрывается щитом, эта сторона очевидно оптимальна для расположения креплений. Но насколько мне известно, ни одного полного ламеллярного доспеха не сохранилось, равно как и подробных изображений. Поэтому мои заключения основываются на полевых испытаниях реконструированного ламелляра, то есть являются реконструкцией.

Итак, возвращаясь к отправной точке разговора о крепеже доспеха, первая мысль, которая должна засесть в мозгах, — большая часть византийских доспехов являлась казенным имуществом, выдававшимся из центральных оружеен, а вовсе не индивидуальными образчиками мастерства.
Что случится, если я с моими жалкими 36-ю дюймами объема груди надену нечто, сработанное под накачанного верзилу с 44-мя дюймами? Что точно не надо делать, так это затягивать на себе доспех: он через короткое время станет жутко неудобным и натрет шею. Нужно не стягивайть края доспеха, а просто накрыть один другим (рис.1).

Этот доспех закрепляется на груди широкой кожаной полосой, связанной на концах. Конечно, любое достаточно энергичное движение, например, во время поединка, заставит вас дышать очень глубоко, и ремень неизбежно соскользнет в область талии, где ему естественно делать совершенно нечего. Здесь в дело вступают наплечные ремешки.

Прикрепленные к основному ремню, они перехлестывают плечи и свободными концами пристегиваются или привязываются к нагрудному ремню, удерживая его на заданном уровне.
Просто, не правда ли?

Я согласен, что книги Оспрей поразительно туманно высказываются по поводу ламелляра, приводя варианты крепления пластин, но ни слова не говоря о направлении горизонтального перехлеста пластин вокруг тела. Нет даже упоминания, шел ли перехлест всегда в одну сторону, или направление чередовалось между рядами, или же изменялось в зависимости от защищаемой части тела.
На деле, этот маленький, но очень полезный глоток информации позволяет вам видеть, что для расположения шнуровки доспеха есть только два возможных места — под каждой рукой. Особенности перехлеста пластин не позволяют использовать переднюю или заднюю части доспеха для расположения креплений из-за неизбежной потери прочности.

Что касается частей доспеха, защищающих руки, то и тут ясности изложения от Оспрея ждать не приходится. А вот изображения соответствующей эпохи позволяют предположить, что наплечники могли быть совершенно самостоятельными частями защитного снаряжения, надевались перед основным доспехом и крепились ремешками. Места соединения затем защищались свободно свисающими полосками кожи — птеругами.

Комплект из нагрудного и плечевых ремней служил не для того, чтобы, подобно эксцентричному Гутруму, графу Галвегскому, воины удерживали оными ремнями слишком большие доспехи.
Ламелляр — жесткая система и все эти приспособления лишь уменьшали отверстия для рук в доспехе, через которые пропускались крепежные элементы, приводя к повышенному износу и причиняя неудобства. Если же не соединять два края ламелляра, это приведет к продольному движению доспеха и трению его частей между собой, в результате которого пострадают крепления, удерживающие пластины.

Трудно поверить, что причиной возникновения столь широко распространившейся детали снаряжения было большое количество доспехов крупного размера — Византийская Империя не могла быть настолько бедна оружейниками.
Каждый первостатейный кавалерист, три-четыре кавалериста уровнем пониже, шестнадцать пехотинцев, имели раба или наемного слугу, который смотрел за снаряжением и занимался мелким ремонтом.
Состоя из пластин и ремешков, ламелляр не так труден для производства и модификации, чтобы стало проблемой подогнать его под очередного владельца с помощью одного молотка для выколачивания пластин. Это вам не кольчуга!
Кстати, есть версия, что пресловутые наши нагрудно-плечевые ремни предназначались для стягивания слишком больших кольчуг, в которых ладони владельца находились на уровне локтей, а сами локти попадали под защиту колец грудного сектора кольчуги.

Похоже, было два типа перевязей, судя по византийским изображениям:
1. Любимый пехотой тип нагрудно-плечевой перевязи… На иллюстрациях изучаемой эпохи этот тип употребляется не только с ламелляром, но и с кольчугой, и со стеганкой.

2. Более богатый вариант перевязи — удел кавалерии и комсостава.
Похожая на кушак, перевязь эта завязывалась на груди спереди, и, вероятно, она могла служить отличительным знаком. Можно отметить, что большая часть изображений святых воителей того периода показывает их именно с такими перевязями.

Широкое распространение перевязей в пехоте предполагает некие тактические преимущества такого снаряжения. Учитывая, что пехота предпочитала длинные 12-тифутовые копья и большие круглые щиты, предположим, что использовалась тактика стены щитов.
Перевязь могла использоваться вторым рядом для укрепления переднего ряда в ситуации, когда слабость одного звена угрожала прочности всей стены, а двойные и многократные усилия помогали стене удержаться. Та же фишка могла сработать и в наступлении «свиным рылом».

Выложил и дополнил — Мэлфис К.
Автор — Нет сведений