Гибель ордена тамплиеров

Следствие по делу тамплиеров длилось несколько лет: с 1307 по 1314 г. Это был первый международный процесс, затронувший все страны, в которых располагались орденские провинции. Это был процесс, в котором религиозные мотивы прочно переплелись с политическими, а конечная цель определялась не выяснением истины, но стремлением окончательно уничтожить могущественную организацию.

Суд был инспирирован королем Франции Филиппом IV Красивым и его приближенными: хранителем печати Гийомом де Ногарэ, коадьютером королевства Ангераном де Мариньи, юристами Гийомом де Плезианом и Рено де Руа. Чрезвычайно важную роль сыграл Великий Инквизитор Франции Гийом Парижский, который по совместительству являлся королевским духовником. Каковы же мотивы, заставившие Филиппа IV выступить против Ордена, который издавна пользовался благосклонностью французских королей?

Любопытно, что и сам инициатор процесса не раз проявлял свое расположение к Ордену. В свое время — по просьбе короля — Жак де Молэ стал крестным отцом дочери Филиппа IV Изабеллы (впоследствии королевы Англии). Сам «Железный король» был обязан тамплиерам: когда взбунтовалась парижская чернь, он нашел защиту за стенами Тампля.

На сегодняшний день существует две основные точки зрения относительно мотивов преследования тамплиеров. Сторонники первой («религиозной») утверждают, что причиной всему являются набожность и даже суеверность Филиппа IV. Политический интерес если и имел место, то играл здесь роль второстепенную. В подтверждение этой позиции существует целый ряд серьезных доводов.

Орден не был военной организацией, которая смогла бы угрожать государству. Часто приводимая в популярной литературе цифра в 15 тысяч человек чрезвычайно завышена. На момент начала арестов большая часть членов Ордена состояла из братьев-служителей, которые воинами не являлись. Об этом же свидетельствует и состав арестованных. Подавляющее большинство — не воины. Кроме того, силы Ордена были разрознены и не могли представлять какой-либо угрозы для Франции. Да, тамплиеры были богаты, но — к началу XIV в. — 9 тысяч их крепостей не шли ни в какое сравнение с 19 тысячами замков, принадлежавших госпитальерам.

В то же время ряд моментов дает основание сторонникам «религиозной» гипотезы сомневаться в непричастности тамплиеров к ереси. Среди храмовников, утверждают они, было довольно много выходцев с юга Франции, чьи родственники в тот или иной период участвовали в движении катаров или сражались на стороне графов Тулузских. Один из первых Великих магистров Ордена — Бертран де Бланфор — происходил из семьи катаров, а в период альбигойских войн были известны случаи, когда еретики находили убежище в замках тамплиеров.

Таким образом, предположение о распространении среди храмовников катарских воззрений (инкриминировалось отвержение Креста как орудия мученической смерти Господа) допустимо. Однако в ходе следствия ни разу не было прямо выдвинуто обвинение в причастности к конкретной ереси. Аналогично дело обстоит и с «восточным следом».

Действительно, находясь в Святой Земле, храмовники могли контактировать с представителями различных гностических учений, но эффект от этих контактов вряд ли может быть прослежен с полной уверенностью. Обвинительные материалы его признаков не содержат. Думается, что воины Ордена — народ большей частью практичный и довольно грубый — не были склонны к утонченным умствованиям. Косвенным свидетельством этого может служить тот факт, что из среды тамплиеров, как, впрочем, и госпитальеров, не вышел ни один богослов.

Конечно, мы можем предположить, что Филипп IV, будучи человеком суеверным, поверил наветам неких недоброжелателей и в праведном гневе решил покарать отступников. Однако в этом — действительно суеверном — человеке жил также расчетливый и властный политик, доходивший в своих амбициях до откровенного цинизма. Можно вспомнить хотя бы историю с папой Бонифацием VIII, которого Гийом де Ногарэ одарил — не без попустительства французского короля — пощечиной, чем вверг в безумие.

Наконец, имеется целый ряд оснований считать процесс тамплиеров делом прежде всего политическим, искусно облеченным в форму преследования еретиков. Стремясь к неограниченной власти, Филипп, естественно, испытывал неудобство, сознавая, что на территории его королевства действует достаточно независимая политическая структура. Король уже делал попытки наложить свою руку на имущество Ордена. Одной из них была неудачная попытка вступить в братство с тем, чтобы немедленно быть избранным его главой.

Великий магистр Жак де Моле ответил вежливым, но твердым отказом, заявив, что «Устав» не позволяет принимать в число братьев царственных особ. Следует заметить, что вся история правления Филиппа IV сопровождалось постоянным поиском финансовых средств. Чтобы залезть в чужой карман, король использовал любую возможность. В разное время жертвами активности монарха-реформатора становились то горожане, то евреи, то сама Церковь, — все, кто имел средства. Вполне естественно, что дело дошло и до тамплиеров. Сам ход следствия свидетельствует, что короля в меньшей степени интересовал вопрос о виновности Ордена.

Для того чтобы убедиться в этом, достаточно хотя бы кратко проследить ход событий. Акция против Ордена была, похоже, спланирована задолго до злополучного 13 октября 1307 г. Известно, что ближайший советник короля — Гийом де Ногарэ — всячески покровительствовал некоему Эскену де Флуараку, распространявшему слухи, порочившие Орден.

У историков есть основания считать, что Эскен некогда был с позором изгнан из числа братьев, затаив с тех пор злобу. Возможно, Ногарэ смог убедить суеверного Филиппа в истинности слухов о распространении среди тамплиеров еретических взглядов. Король поверил в то, во что ему хотелось поверить, и запустил карательный механизм. Кроме того, такому человеку, каким был Филипп IV, слуги осмеливались сообщать только то, что он желал услышать.

Еще в начале 1307 г. король известил своего ставленника — папу Климента V — о том, что он располагает сведениями, изобличающими тамплиеров как еретиков и содомитов. Такая информация, однако, не помешала королю позже — при встрече с Жаком де Молэ — опять завести речь о вступлении в Орден. Не собирался же он попасть в компанию к грешникам? Странно, не правда ли? Разумеется, трудно исключить и желание Филиппа искоренять таким образом ересь «изнутри».

Весной 1307 г. папа вызвал де Молэ к себе под предлогом обсуждения плана крестоносного десанта в Сирии. К тому времени резиденция магистра располагалась на Кипре, но де Молэ склонялся перенести ее в Париж, так что возвращаться на остров после визита он не собирался. Магистр высадился во Франции в сопровождении первых лиц Ордена. Среди них были: Рембо де Краон — приор Кипра, Жофруа де Жонвилль — приор Аквитании и Пуату, Гуго де Пейро — Генеральный досмотрщик. Уже во время первой встречи Климент V сообщил магистру об имеющихся обвинениях, но де Молэ сумел оправдаться.

Переехав в Париж, он оказался вовлеченным в жизнь королевского двора, где ничто не предвещало катастрофы. Великому магистру было уже шестьдесят три, но возраст не сделал его осторожным. Де Молэ мало беспокоили всплывавшие то и дело слухи о преступлениях храмовников: он не замечал, что вокруг расставляются сети. 14 сентября 1307 г. всем сенешалям и бальи были разосланы запечатанные королевские послания с указанием вскрыть их в ночь на 13 октября. Весь месяц король вел задушевные бесе ды с Жаком де Молэ, обсуждая планы грядущего крестового похода. 12 октября Великий магистр присутствовал на похоронах Екатерины де Куртене, супруги Карла де Валуа — родного брата короля. Мало того, ему поручили держать шнурок траурного балдахина над телом усопшей…

На следующий день по всей Франции прокатилась волна арестов. В парижском Тампле было схвачено 140 человек. Акцией руководил сам Ногарэ. Сопротивления оказано не было. Вместе с де Молэ схватили Гуго де Пейро и приора Нормандии Жофруа де Шарнэ.

Но так ли уж неожиданны были эти мероприятия? Известно, что перед арестом Великий магистр жег какие-то документы. Тогда же — есть и такое смутное известие — из Тампля в сторону Ла Рошели двинулся большой обоз с сильным конвоем. Позднее это легло в основу легенды о «кладе храмовников»…

Первым шагом Филиппа после проведенной облавы стал захват орденской сокровищницы. Стражникам стоило большого труда уберечь ее от разграбления: в крепость вместе с воинами ворвалась толпа парижан, устроившая в там форменный погром. Для разъяснения случившегося уже 14 октября в Париже, в соборе Нотр-дам, собрали каноников и магистров Парижского университета. На следующий день, в воскресенье, такое же мероприятие провели в саду королевского дворца для влиятельных горожан. Аналогичные «семинары» были устроены во всех крупных населенных пунктах королевства.

Как уже отмечалось выше, король и его люди с самого начала постарались придать делу религиозную окраску. Необходимо было, во-первых, завуалировать политические и меркантильные мотивы и, во-вторых, придать акции характер грандиозного разоблачения. Против храмовников повернули всю мощь общественного мнения и церковной следственной машины в лице Святой инквизиции. 16 октября 1307 г. всем католическим правителям Европы были разосланы королевские письма, в которых Филипп перечислял обвинения в адрес Ордена и призывал монархов поддержать правое дело искоренения ереси. Храмовников обвиняли в тягчайшей ереси — отречении от Иисуса Христа.

Тамплиеры якобы оскверняли распятие, на которое должны были плевать, попирая ногами, во время вступления в Орден. Заявлялось, что среди братьев давно и широко распространилось идолопоклонство, что они погрязли в противоестественных грехах, которым предавались при всяком удобном случае. Тамплиеров обвиняли в предательстве: именно они, по мнению короля, сговорившись с мусульманами, помогли тем пленить короля Людовика Святого, позволили неверным захватить город-порт Акку, и, наконец, вступили в сговор с вавилонским султаном (правителем Дамаска) с целью уничтожить всех христианских правителей в случае очередного крестового похода. Обвинения в своей абсурдности были типичны для эпохи инквизиции, но выглядели устрашающими.

Их нелепость подтверждается интересным фактом: узнав о гонениях на Орден, султан Египта в 1310 г. предложил сорока пленным тамплиерам принять ислам и перейти к нему на службу. Те ответили отказом, предпочтя смерть предательству веры. Опровергать клевету пытались и сами арестованные, но пытки делали свое дело. Только в Париже было замучено до смерти более тридцати человек.

Всего по делу привлекли около тысячи обвиняемых, в большинстве своем не относящихся к рыцарскому составу. Например, в Бокере из шестидесяти арестованных только пятеро были рыцарями, а один являлся священником. Большинство рыцарей держались стойко, несмотря на пытки и невыносимые условия содержания. Однако, когда 24 октября сам Великий магистр признал выдвинутые обвинения справедливыми, некоторые из упорствующих тоже сдались.

Следователям удалось добиться чтобы де Молэ подписал покаянное письмо, адресованное арестованным братьям. О полученных признаниях Филипп IV не замедлил уведомить папу Климента. Это было необходимо, так как глава Церкви проявлял непозволительную нерешительность и пытался отмежеваться от участия в процессе. Признание снимало с папы груз ответственности. Уже 27 октября он признал необходимым начать инквизиционное следствие во всех католических странах. 22 ноября 1307 г. папа издал буллу «Pastoralis praeeminentiem», в которой официально объявлялось о начале следствия по обвинению Ордена в целом.

В Париж, чтобы допросить руководителей Ордена, были посланы два кардинала. Ситуация на какое-то время изменилась в начале следующего года, когда Жак де Молэ и Гуго де Пейро отказались от своих первоначальных признаний. Папа распорядился приостановить процесс, но король ждать не мог. В мае—июне 1308 г. он встретился с Климентом V в Пуатье. Мы не знаем, о чем шла речь при этом свидании, но следствие возобновилось, причем «в двух уровнях». Общий процесс против Ордена как организации был дополнен сетью епископских судилищ над отдельными братьями.

На ноябрь 1310 г. был намечен церковный собор во Вьенне. В тяжелейших условиях, лишенные права на защиту некоторые смельчаки находили в себе мужество противостоять карательной машине. Они — подобно последним защитникам Акки — знали, что их судьба предрешена, но готовились покинуть мир с достоинством, как того требовали «Устав» и честь рыцаря. На одном из допросов командор Понсар де Жизи прямо заявил, что все обвинения ложны, а признания получены под пытками.

К началу мая 1310 г. шестьсот тамплиеров сообщили о своей готовности защищать Орден на ближайшем церковном соборе. Папа настоял, чтобы обвиняемым разрешили избрать из своей среды двух защитников Ордена Храма. Ими стали Пьер де Болонья и Рено де Провен. Прирожденные ораторы, эти люди могли смешать карты Филиппа IV, чего тот допустить не мог. Король настоял, чтобы собор перенесли на следующий год. Затем Пьер де Болонья исчез…

Тогда же было объявлено, что Рено де Провен признался в личной приверженности ереси, раскаялся и приговорен к пожизненному заточению. Чтобы окончательно сломить волю обвиняемых, было объявлено о сожжении целого ряда их товарищей. Запылали костры: 12 мая 1310 г. близ крепости Сен-Антуан сожли более полусотни — все они были из числа пожелавших защищать Орден. Еще одно аутодафе произошло в Париже. Наконец, в октябре 1311 г. начал свою работу и собор. Заседания продлились до весны 1312 г. Папа требовал упразднения Ордена. Отдельные прелаты пытались возражать, но их не слушали.

Тем из обреченных, которые еще не отказались от желания защитить Орден, даже не дали слова. 22 мая 1312 г. папа Климент V буллой «Vox in excelso» объявил об окончании деятельности тамплиеров. Филипп мог праздновать победу: значительная часть богатств и владений храмовников отойдут короне. Впрочем, трагедия еще не закончилась. Ее последний акт сыграли 18 марта 1314 г. на паперти собора Парижской Богоматери. Архиепископ Санский зачитал приговор Великому магистру и приору Нормандии. Оба — как раскаявшиеся еретики — приговаривались к вечному заточению. Далее произошло то, чего никто не ожидал.

При огромном стечении народа Жак де Молэ и его собрат Жоффруа де Шарнэ повернулись к толпе и громко объявили о том, что все возведенные против Ордена обвинения являются ложью. Они успели крикнуть, что Орден невиновен, а его устав свят и справедлив. По законам Церкви данный шаг расценивался как очередное впадение в ересь и обычно карался смертью.

Процедура вынесения смертного приговора не заняла много времени. Той же ночью на Еврейском острове Великий магистр Ордена Бедных Рыцарей Храма Соломона Жак де Молэ и приор Нормандии Жоффруа де Шарнэ были сожжены. На зловещей церемонии пожелал присутствовать сам король. Его окружали все те, кто приложил руку к уничтожению тамплиеров. Легенда гласит, что перед смертью объятый пламенем Великий магистр проклял всех виновных в гибели Ордена. В течение года он обещал призвать на Суд Божий и короля, и папу, а также Ногарэ и Мариньи.

По странному стечению обстоятельств это пророчество почти исполнилось. В течение нескольких последующих месяцев скончались и король Филипп IV Красивый, и папа Климент V, и хранитель п ечать Ногарэ. Мариньи, обви ненный в преступлениях против короны закончил свои дни на виселице в правление следующего короля — Людовика Х. А как же дело обстояло в других странах? Надо сказать, что столь жестоких гонений не было. Король Англии Эдуард II, получив пресловутое письмо от Филиппа IV, пытался даже поначалу защищать тамплиеров, но под нажимом папы позволил начать следствие.

Пытки в ходе расследования применялись крайне редко; не было и казней. Король конфисковал земли Ордена и передал их госпитальерам. Бывшие тамплиеры либо вступили в другие братства, либо сменили сферу деятельности, став лекарями, купцами, ремесленниками. Кто-то решил провести остаток своих дней в замках знатных родственников. В некоторых средневековых документах встречаются указания на то, что в 1314 г. отряд бывших тамплиеров сражался против англичан на стороне шотландского короля Роберта I Брюса, когда английское войско было наголову разбито.

В германских княжествах тамплиеры грозились взяться за оружие. После упразднения Ордена значительная часть храмовников влилась в состав Тевтонского Ордена, некоторые приняли плащ госпитальеров. Особых репрессий здесь не наблюдалось. На Пиренеях ситуация развивалась по-другому. В этом регионе духовно-рыцарские ордена издавна играли активную роль в ходе Реконкисты — освобождения полуострова от мусульман. Католические монархи использовали братьев в качестве пограничной стражи, и тамплиеры владели здесь множеством хорошо укрепленных крепостей. Иаков II Арагонский — как и английский король — дал ход следствию исключительно под нажимом Рима. Были проведены аресты, но испанские храмовники отказались мириться с ролью пассивных жертв и заперлись в своих крепостях.

В знак солидарности вместе с ними вооружились добровольцы из ряда известных дворянских фамилий. Для штурма крепостей были привлечены войска. Тамплиеры держались стойко. Так, замок Миравет целый год успешно отбивал штурм за штурмом. Впрочем, осаждавшие не проявляли особого рвения: для многих из них — бывалых воинов — храмовники были вчерашними товарищами по оружию. Кончилось тем, что, несмотря на папскую буллу от 22 мая 1312 г., на Таррагонском соборе 18 октября 1312 г. арагонские тамплиеры были оправданы, а Орден — признан невиновным, хотя его имущество всё же подверглось конфискации. Частично его передали госпитальерам. Бывшим братьям в качестве компенсации определили пожизненную пенсию. В Португалии тамплиеров тоже оправдали, а Орден переименовали в Орден Христа. Любопытно, что членами этой организации в последствие стали Васко да Гама, а также принц Энрике Мореплаватель.

Такова судьба некогда могущественной духовно-рыцарской организации. Тамплиеры были сметены с исторической арены, как только они потеряли реальную ценность для власть предержащих. Заметим, что преследования были сведены до минимума только в тех регионах, где Орден продолжал играть в глазах монархов позитивную роль, либо там, где влияние Ордена было фактически неощутимым.

В известной степени процесс над тамплиерами — это первое широкомасштабное политическое преследование, в ходе которого методы судебного разбирательства были использованы для уничтожения противника. Храмовники не виноваты, что со временем их образ стал окутывать туман зловещей таинственности и чертовщины. Само развитие темы — Восток, мистические обряды, сокровища и преступления — создавало простор для разного рода домыслов — добросовестных и спекулятивных.

Автор — foox111@yandex.ru
Выложил — Мэлфис К.