Средневековая Япония

Образование японского феодального государства

Датой образования в Японии раннефеодального государства стал 645 год, когда противники Сога объединились, организовали заговор во главе с представителями царского дома Наканооэ и членом старинной жреческой группировки Накатоми Каматари и совершили государственный переворот.

Во время приема корейских послов заговорщики напали на Сога Ирука, убили его и перебили остальных Сога, а их дворец сожгли. На престол был возведен старейший из Сумераги — Кару под именем Котоку, годы правления которого (645—654) получили наименование “Великих перемен” (Тайка). Под “Великими переменами” подразумевались реформы Тайка, согласно которым вместо ранее существовавшего племенного союза было создано государство по китайскому образцу.

При этом вводилась китайская система обозначения годов правления императоров особым девизом, по которому стали вести официальное летосчисление. Специфика исторического развития Японии состояла в непосредственном переходе от первобытнообщинного строя к феодализму, минуя рабовладельческую формацию. И хотя эту точку зрения разделяют далеко не все японские историки, она в последнее время завоевывает все больше сторонников.

Японская историография связывала реформы Тайка с императорским декретом 646 г., где декларировалось упразднение частных владений и категории частно-зависимого населения, земля объявлялась собственностью государства, т. е., по существу, императорского дома, подданные наделялись земельными наделами, а для держателей наделов устанавливались повинности трех видов (трудовая повинность, налог поземельный и налог с изделий ремесла), упразднялась прежняя политическая система, основанная на господстве местных родственных семейных групп, создавалось централизованное бюрократическое государство, столица которого первоначально находилась в Нанива (совр. город Осака), а с 653 г. — в Асука (р-н совр. города Нара).

Теперь японские историки относятся к манифесту 646 г. либо более критически (в нем установлены прямые текстуальные заимствования, например из доклада чиновника Дун Чжунша императору У Ди во II в. до н. э.), либо видят в нем провозглашение определенной программы мероприятий, либо вообще отрицают его достоверность. События 645 г. считаются лишь государственным переворотом, а реформы Тайка интерпретируются как целая серия полувековых мероприятий, вызванных внутренними и внешними факторами.

Япония на карте начала 19-го века. А где же остров Хоккайдо? А нет его — до середины 19-го века сей остров к Японии не имел никакого отношения — не было до него дела японцам! Чего уж говорить про Курилы.

Одна из основных причин падения Сога состояла в неудовлетворении ими крестьянских требований предоставления земли. Не освободили они от зависимости и податное население бэ, что в сочетании с ухудшающимся экономическим положением, усугубленным стихийными бедствиями и эпидемиями, накалило до предела внутриполитическую обстановку в стране. Осуществление аграрных преобразований являлось первоочередной задачей новой власти.

В 652 г. началась частичная перепись податных дворов (ко) как подготовительное мероприятие к введению надельной системы. В том же году был издан указ об обязанностях членов пятидворок (гоко), где им предписывалось следить за любыми передвижениями людей в районе их местожительства и докладывать о них властям, нести полную ответственность за членов пятидворки, в течение 5 лет вести розыск скрывшихся членов пятидворки, ведать имущественными делами той семьи, где нет мужчин-наследников, воспитывать детей преступника, приговоренного к смерти, немедленно докладывать о нарушениях или преступлениях, совершенных членом пятидворки, оказывать помощь пострадавшим от кражи и семье убитого, поддерживать хорошее состояние дорог и разводить тутовые деревья.

Это первое в истории Японии четкое определение функций пятидворок, которые впоследствии, особенно в XVII—XVIII вв., уже стали рассматриваться как низовые административно-хозяйственные и фискально-полицейские единицы.

После смерти Котоку в 654 г. императрицей стала его мать под именем Саймэй. Имея пристрастие к пышным дворцовым сооружениям, она мобилизовала для строительства нового дворца около 100 тыс. человек, работавших в чрезвычайно трудных условиях на добыче камня, прокладывании канала для его транспортировки, на самом сооружении дворца, что вызвало большое недовольство среди населения. Этим воспользовались противники режима во главе с Сога Акаэ. Он привлек на свою сторону сына Котоку — Арима — и в 658 г. они предприняли неудачную попытку поднять мятеж. Многие участники выступления были казнены, но зачинщики избежали наказания.

Раннефеодальная Япония и угроза военного вторжения соседей

Внутренние трудности усугублялись осложнениями на границах. На северо-востоке происходили довольно интенсивные контакты с предками современных айнов — племенем эмиси, представители которых включались даже в состав посольства, направлявшихся в Китай (в 650 и 663 гг.), однако чаще всего “контакты” с эмиси проявлялись в набегах последних на японские пограничные заставы. В 658 г. против этого племени была предпринята карательная экспедиция, завершившаяся в 660 г. ожесточенным сражением, к концу которого оставшиеся в живых эмиси, не желая сдаваться в плен, убили детей и жен и покончили с собои. Но и после поражения эмиси не прекратили своих набегов.

С тунгусским племенем су шэнь, совершавшим набеги на о-в Садо, японцы впервые встретились во время своего северо-восточного похода. Таким образом, обеспечение безопасности на северо-восточных границах являлось в то время важной проблемой.

Однако наибольшая угроза исходила с юго-запада. В своей внешней политике Япония в середине VII в. поддерживала западно-корейское государство Пэкче, которое в 660 г. потерпело поражение от танского Китая, а сын пэкчевского царя бежал в Японию. Через год в Пэкче вспыхнуло восстание, и корейский принц вернулся на родину с 5 тыс. японцев.

Императрица Саймэй переехала на о-в Кюсю для подготовки экспедиционной армии, но смерть помешала ее планам осуществиться. Подготовку армии возглавил наследник престола, один из участников государственного переворота Наканооэ (император Тэнти, 662—671). Тэнти в 662 г. направил в Корею 27-тысячную армию на 400 кораблях. В битве на реке Пэккан в 663 г. объединенные танско-силланские войска нанесли японцам сокрушительное поражение и сожгли их флот.

Китай захватил государство Пэкче, а спустя 5 лет — северокорейское государство Когурё и стал готовиться к походу в Японию, требуя от своего союзника Силла активного участия. Однако правители Силла, формально признав сюзеренитет Китая, исподволь сосредоточили войска, разгромили китайскую армию на территории Кореи и в 70-е годы VII в. объединили страну под своим началом.

Реформы императора Тэнти и японское законотворчество

Угроза военного вторжения, нависшая над Японией на юго-западе, явилась одним из решающих факторов, диктовавших необходимость проведения реформ. Император Тэнти стал их вдохновителем. По его инициативе еще в 646 г. была начата кампания за “добровольный” отказ знати от прав на свою землю и людей. Показывая личный пример, Тэнти отказался от 524 “именных кормильцев” (минасиробэ) и 181 царского владения (миякэ), поскольку в стране, по его мнению, могла быть лишь одна форма зависимости — государственная, зависимость от императора.

С целью укрепления социальной базы своей власти — крупных семейных групп-патронимий — Тэнти назначал их глав, поднял их авторитет путем учреждения в 664 г. званий: “Бог патронимии” (удзи-но ками), “Основатель патронимии” (удзи-но со), “Старший патронимии” (удзи-но тёдзя). “Богу” большой патронимической группы жаловался большой меч, а “богу” малой группы — малый.

Тэнти осуществил социальное деление общества на “народ” (тами) и “чернь” (якабэ). Труд последних использовался в семейных группах.

В 670 г. в фискальных целях осуществляется перепись населения и повсеместно вводится система административных деревень (гёсэй сонраку) как средство борьбы с бегством крестьян и сокращением налоговых поступлений в казну. В деревнях этого типа отсутствовало самоуправление, а административно-хозяйственные функции выполняли назначенные из центра чиновники.

В местности Оми (совр. префектура Сига) началась работа по составлению уголовного и гражданского кодексов (Омирицу и Омирё), известных под названием “Законов Оми” (Омирицурё). Гражданский кодекс был составлен участником государственного переворота Накатоми-но Камако, обнародован в 668 г., а его автора в следующем году назначили на должность Первого министра (Дадзёдайдзин) с присвоением фамилии Фудзивара.

Влияние этой жреческой семьи при дворе все возрастало, особенно после 729 г., когда была нарушена традиция выбора жен для императора из императорского дома и их, а также наложниц стали брать из семьи Фудзивара. Реальная политическая власть стала сосредоточиваться в руках императриц, за которыми стояли Фудзивара.

Повышение политического престижа Японии в межгосударственных отношениях, начатое Сётоку-тайси, проявилось в 670 г., когда вместо уничижительного обозначения Японии в китайских летописях как страны “карликовых людей” в летописи “Тан-шу” Япония впервые названа “Корнем Солнца” (Жи-бэнь по-китайски,. Нихон по-японски). Новое наименование страны не только указывало на расположение Японии в месте восхода солнца, но и отождествляло ее с основой солнца, солнечным корнем.

В 671 г. Тэнти умер и началась борьба за власть между сыном покойного — Кобун и его дядей Оама, младшим братом Тэнти. Кобун царствовал всего 8 месяцев и после военного поражения покончил жизнь самоубийством. Дядя-победитель провозгласил себя императором Тэмму (673—686).

Эти события, известные в истории как “мятеж (годов) Дзинсин”, с новой силой показали исключительную нестабильность внутриполитического положения, обострение противоречий между мелкими семьями и претерпевающими процесс распада крупными патронимическими группами, настоятельную необходимость скорейшего решения аграрного вопроса, стабилизации внутриполитического положения, укрепления государственного аппарата, осуществления военной реформы. Именно после смуты, при Тэмму, усиливается положение средних и мелких аристократических семей, а некоторых потомков знати — участников смуты — переселяют на восток и превращают в крестьян.

Зависимое население (какибэ) и земли, ранее принадлежавшие отдельным крупным семейным группам, объявляются “казенным людом” (комин) и “казенными землями” (коти). Крестьяне в зависимости от состоятельности подразделяются на три категории.

В местности Киёмихара (р-н совр. города Осака) форсируется подготовка нового “Законодательства Киёмихара” (Киёмиха-рарё). Впервые провозглашается освобождение от долгов.

Вводятся ежегодные отчеты чиновников о проделанной работе. Чиновники лишаются права вмешиваться в дела церкви (за исключением двух или трех храмов).

Церкви предоставляются земли в кормление на срок от одного до тридцати лет. Для идеологического укрепления власти императорского дома создается комиссия по написанию летописи.

Вводится постоянная военная тренировка.

Для глав семейных групп устанавливаются новые звания с целью повышения социального положения некогда менее знатных лиц и соответствующего понижения общественной значимости бывших высоких рангов. Эти новые звания (в нисходящей последовательности) — Мабито, Асоми, Сукунэ, Имики, Митиноси, Оми, Мурадзи, Инаги — постепенно превратились в фамилии, а провинциальные должностные лица начали именоваться по местным географическим названиям. Семейным группам предписывается сдать в казну крупное наступательное и оборонительное оружие (арбалеты, катапульты).

Китайским иммигрантам делается строгое предупреждение о недопустимости их нелояльных действий.

В провинциальных присутственных местах устанавливаются киоты с буддийскими изображениями, вводится запрет на употребление в пищу мяса домашних животных (коров, быков, лошадей), но на мясо диких зверей запрет не распространялся.

Законодательная деятельность японских правителей продолжалась и после смерти Тэмму.

При императрице Дзито (687—696) практически была завершена работа по составлению законодательства “Киёмихарарё”.

В 689 г. вводится воинская повинность, при которой каждый четвертый мужчина в семье призывался на военную службу.

Учреждается административная единица — село (сато) в составе 50 крестьянских дворов (ко).

Специальным постановлением значительно сокращается институт рабства: теперь старший брат уже не мог продать младшего в неволю, отменяется долговое рабство, дети от смешанного брака (свободного и раба) считались свободными, отпущенные рабы не могли быть снова закабалены, однако продажа детей в рабство не только не отменялась, а, наоборот, сохранялась и узаконивалась.

Запрещается раздельное проживание супругов, но в реальной жизни еще длительное время сохранялись пережитки матрилокального брака и брак в форме периодического посещения мужем жены до рождения детей и экономической самостоятельности супругов.

В 696 г. Дзито отреклась от престола в пользу четырнадцатилетнего внука (император Момму, 697—707), впервые в истории Японии “удалилась на покой” в буддийский монастырь и была первой императрицей, которую кремировали.

Особенность японского раннего средневековья состояла в том, что эксплуатацию крестьян и формирование сословий феодального общества осуществляло государство при помощи своих институтов и законодательной деятельности. Последняя получила свое окончательное оформление в своде “Законов (годов) Тайхо” (Тайхо-рё) 702 г., составленном из 30 кодексов. Среди этих законодательных актов наиболее важным являлось введение надельной системы (хандэн).

Аграрные отношения в раннефеодальной Японии

Землевладение в период раннего средневековья развивалось в двух формах: государственной надельной системы и крупного частно-феодального землевладения (сёэн).

При надельной системе, согласно кодексу, вся земля объявлялась принадлежащей государству. Каждый крестьянский двор (ко, гоко) получал во временное пользование пахотную землю соответственно числу членов семьи, считая с 6-летнего возраста. Размер надела мужчины равнялся 2 танам (1 тан около 0,12 га в VIII в.), женщина получала 2/3 этой площади.

Каждые б лет должны были производиться переделы земли в соответствии с изменением числа податных лиц в семье. За крестьянской семьей закреплялись садовый и усадебный участки, а также поднятая новь.

Такое наделение землей подрывало первобытнообщинные связи.

Надельное крестьянство должно было уплачивать государству зерновой налог и налог изделиями ремесла, главным образом, тканями. Помимо продуктовой ренты крестьяне выполняли барщину — работали в пользу государства и его органов управления на местах до 100 и более дней в году, что отрывало их от сельскохозяйственных работ во время самой страды. Это были типично феодальные методы эксплуатации крестьян. Уход крестьян с надела или отказ от него карался, поскольку это уменьшало получаемые с крестьян налоги и сборы.

Тяжелое положение крестьян усугублялось воинской повинностью, при которой каждый третий мужчина в семье (с 689 г. — каждый четвертый) подлежал рекрутскому набору и обязан был отслужить три года в качестве пограничного стража. Эта военная система экономически не была обеспечена: мобилизованные должны были сами экипироваться и питаться, а каждые десять рекрутов обязаны были обеспечить фураж для шести лошадей. Поэтому для крестьян призыв на военную службу даже одного члена семьи был равносилен разорению.

Так была установлена система государственного закрепощения крестьян. Лично свободные в прошлом общинники и большинство бэ составили сословие закрепощенного крестьянства, прикрепленного к земле и закабаленного феодалами. Термин бэ сохранился лишь в применении к ограниченной группе ремесленников, обслуживающих двор.

На протяжении VIII в. происходило постепенное размывание надельного землепользования, что особенно проявилось в 70-е годы: подавляющее большинство надельных крестьян под тяготами барщины и непомерных поборов разорялось, пополняя ряды бедняков, а незначительная часть превращалась в относительно более состоятельных крестьян. Этому способствовало наличие в крупных семьях большого количества орудий и рабочей силы, поскольку обедневшие крестьяне бежали в другие провинции и становились батраками у состоятельных крестьян.

Помимо уплаты тяжелого общегосударственного налога крестьяне эксплуатировались чиновниками. Последние хищнически стремились захватить подведомственные им земли и превратить их в свою собственность либо собрать с подвластного им населения как можно больше средств. Они беспощадно облагали крестьян дополнительными поборами. Чрезвычайно тяжелым бременем была ростовщическая ссуда. При провинциальном и уездном управлениях имелись особые зерновые фонды, остававшиеся после отправки основной массы натурального налога в столицу.

Правительство разрешало выдавать часть этого фонда в качестве ссуды и получало дополнительные средства в виде процентов (30—50%). Местные администраторы, в распоряжении которых находились эти фонды, стали предоставлять ссуду неофициально, присваивая себе весь доход. Кроме того, губернаторы принуждали население брать ссуду независимо от потребности в ней, значительно завышая официальный ссудный процент.

Разорявшиеся крестьяне бросали свои земли, уходили в горы и леса, создавая отряды, именуемые в летописях как “шайки разбойников” на суше или “отряды пиратов” на море. К IX в. относится первое крупное крестьянское выступление. Во второй половине столетия крестьяне о-ва Кюсю восстали, убили губернатора и разгромили провинциальные учреждения.

Крестьяне прибегали еще к одному средству борьбы против притеснений государства: они тайно переходили в частновладельческие земли — сёэны, получая у феодала “защиту” от местной правительственной администрации. Переход освобождал крестьян от всех установленных и незаконных поборов со стороны государства, от долгов и недоимок. Впоследствии, когда сёэн стал преобладающей формой феодальной собственности, положение крестьян резко ухудшилось: их стали принуждать к обработке земель феодала в порядке барщины.

Барщина имела широкое распространение. Практически барщина не была ограничена: она использовалась в сельском хозяйстве весной при посадке рисовой рассады, при прополке сорняков, во время жатвы, при выполнении различных работ на местного феодала и чиновников центральной власти, которые широко практиковали внеэкономическое принуждение.

Согласно кодексу “Тайхорё”, размер наделов знати зависел от титула или занимаемой должности и превышал крестьянский надел от 40 до 1250 раз. В состав таких “привилегированных наделов” входили ранговые, должностные наделы, а также наделы, полученные за “заслуги перед государством”, т. е. за участие в перевороте Тайка, и жалованные императором земли — самые крупные наделы. Ранговые и должностные наделы давались на срок пребывания в том или ином ранге или должности. Жалованные наделы были пожизненными. Наделы за заслуги давались в зависимости от заслуг на одно, два, три поколения, а в отдельных случаях навечно, т. е. становились частнофеодальной собственностью.

Все прочие наделы формально давались во временное пользование на разные сроки, но поскольку владельцы привилегированных наделов принадлежали к аристократии и заполнили весь аппарат государственного управления, превращение права пользования наделами в право собственности было только вопросом времени.

К наделам знати приписывались крестьянские дворы. Число приписанных дворов менялось соответственно рангам от 100 до 800 и в зависимости от должности от 300 до 3000. Число дворов, приписываемых за “заслуги” перед государством, не регламентировалось. Приписанные крестьяне должны были отдавать половину зернового налога в казну, а другую половину — феодалу. Подать и рабочая повинность целиком шли феодалу.

Императорский двор пользовался доходами не только со своих прямых владений, но и прибавочным продуктом, взимаемым с надельного крестьянства по всей стране. Часть этих доходов в форме жалованья (шелковыми тканями, шелковой ватой, сельскохозяйственными орудиями и т. п.) двор распределял между представителями господствующего класса соответственно иерархии рангов и чинов, а также принадлежности к лагерю победителей при перевороте 645 г. Вместо прежде существовавшего порядка передачи должностей и званий только по наследственной линии все сановники и чиновники стали назначаться от имени императора соответственно табели о рангах, хотя принцип наследования сохранил свое значение.

Японская надельная система не была точной копией китайской: если в Китае земля распределялась в зависимости от трудоспособности, по возрастным группам, то в Японии — в зависимости от пола и социального положения. В Китае женщины, за исключением вдов, лишались надела, а глава семьи получал большой надел. В Японии социальное положение женщины было еще относительно высоким, она пользовалась значительно большими правами и свободой, в частности в семейно-брачных отношениях, а также в наследовании.

Свод законов “Тайхорё” и дополнения к нему говорят о том, что в VIII в. практиковалось раздельное наследование и законный наследник не имел еще преимуществ в наследовании: имущество делилось на равные части, распределявшиеся следующим образом: по две части получали мать наследника либо мачеха и законный наследник, по одной — младшие братья, по полчасти — женщины, а также наложницы.

Распределение земли по китайским законам осуществлялось ежегодно, а переписи производились один раз в три года, тогда как в Японии и распределение земли, и переписи осуществлялись один раз в шесть лет.Таким образом, налицо относительно высокое социальное положение японской женщины, а с другой стороны, определенная неразвитость в то время патриархальных отношений. Патриарх при наделении землей не имел каких-либо преимуществ, что свидетельствует о значительно более низком уровне развития патриархальной системы в Японии по сравнению с Китаем.

Создатели японской надельной системы учитывали, безусловно, опыт Китая, но исходили из реалий японской действительности, социально-экономический уровень которой был ниже, чем в Китае и Корее того времени.

Другая форма раннефеодального частного землевладения — сёэн сосуществовал с надельной системой. Большая часть раннего сёэна (середина VIII в. — IX в.) возникла в результате поднятия нови, а меньшая — на основе лесных угодий, дарованных церкви в качестве источника получения строительного материала.

Поднятие нови требовало больших затрат труда и немалых средств, что было под силу лишь состоятельным лицам. В 722 г. принимается решение поднять 1 млн. те пустоши (1 те в VIII в. = 1,05 га). В следующем году новь объявлялась собственностью поднявшего ее лица на 2—3 поколения и облагалась зерновым налогом. Однако для подъема 1 млн. те земли этого было явно недостаточно, и поэтому в 743 г. поднятая новь объявляется собственностью навечно, что стимулировало развитие сёэнов.

Невозделанная земля могла быть получена либо в виде дара от императорского дома или влиятельных придворных, либо в результате правительственного разрешения на огораживание и подъем целины. Кроме того, земля могла быть приобретена путем покупки уже возделанной земли у лица, который ее поднял.

В раннем сёэне земля располагалась относительно компактно или возделываемые участки находились близко друг к другу, разделенные полосами неподнятой земли, поскольку ее возделывание зависело от наличия ирригации, согласия местных властей, отсутствия возражений провинциальных феодалов на огораживание земли и от других местных условий.

Для раннего сёэна характерна простая структура управления: владелец лично следил за состоянием дел, причем часто он был одновременно и местным административным лицом. Для сёэна этого вида налоговый иммунитет не был обязателен, поскольку невозделанные земли жаловались до подачи петиции о предоставлении иммунитета, до его получения, если он вообще даровался.

Поднятие нови стало столь широко практиковаться, что власти были вынуждены установить ограничения: наибольший размер нови — до 500 те — предоставлялся членам правящего императорского дома и придворным высшего (первого) ранга, а наименьший — 30 те — разрешалось поднять уездным начальникам.

В сёэне, созданном на основе лесных угодий, использовался лес для строительных целей, но на определенный срок дарованные леса, как правило, не возвращались, присваивались духовным феодалом и использовались не только по прямому назначению, но и как плацдарм для захвата или приобретения близлежащих возделываемых земель. Так, например, Великий храм Востока (Тодайдзи) в середине VIII в. получил 25 те лесных угодий и создал на их основе сёэн Курода (провинция Ига — совр. префектура Миэ), территория которого к концу XII в. возросла в 12 раз.

По мере усиления провинциальной власти, роста ее произвола и нестабильности социальных условий держатели ранних сёэнов стали преподносить, коммендировать свои земли более влиятельным феодалам, получая взамен покровительство и защиту при сохранении своих административных функций. Коммендация знаменовала появление нового вида сёэна, характерного для последующего периода.

В сёэне основной податной единицей был относительно состоятельный крестьянин. В документах середины IX в. (впервые в 859 г.) появляется термин “тато”, что было связано с процессом огораживания земельного участка при возделывании нови. Это подтверждается написанием тато, где первый иероглиф обозначает рисовое поле, а второй — изгородь, забор.

Наиболее распространенной системой возделывания земли у тато являлся подряд, когда заключалось обычно годовое соглашение на владение землей. Тато стремились превратить подрядную землю в свое собственное, управляемое ими поле. Последнее было юридически еще слабым и неустойчивым, поскольку подряд мог и не быть возобновлен. Однако в результате сложившейся практики ежегодного возобновления подряда управляемая земля имела тенденцию превращаться в собственность подрядчика, в так называемое именное поле, а его владелец — в “именного хозяина”.

Социальный и государственный строй раннефеодальной Японии. Кодексы “Тайхорё” и «Закон из 17 статей”

Законодательные мероприятия раннефеодального государства после переворота Тайка юридически оформили власть новых феодальных хозяев. В подавляющем большинстве это были потомки глав семейных групп в разлагавшейся земледельческой общине. Они составили нарождавшуюся феодальную аристократию и закрепили за собой все экономические и политические привилегии.

Надельное крестьянство превращалось в сословие феодального общества. Согласно кодексу “Тайхорё”, оно именовалось “добрым людом” в отличие от рабов — “низкого люда”. Таким образом, раннефеодальное законодательство признавало рабство, обставляя рабовладение рядом юридических гарантий, определяло функции категорий рабов. Владение рабами давало возможность получить дополнительную землю: на каждого государственного раба выдавался такой же надел, как и на свободного, на каждого раба, принадлежавшего частному лицу, — 1/3 надела свободного.

Отдельные семьи знати владели довольно большим числом рабов, и поэтому феодал за счет рабов мог значительно увеличить свои земельные владения. Наибольшее количество рабов имелось у царского двора и буддийской церкви.

Господствующий класс стремился увеличить число имевшихся у него рабов. Основной источник получения рабов — пленные из местных “инородцев” — в то время мог иметь значение лишь на окраинах. Но и этот путь исчерпал себя с прекращением завоевательных походов. Более того, если раб случайно попадал в плен, но потом сам освобождался и возвращался в Японию, его освобождали и зачисляли в категорию свободных. Если чужеземные рабы добровольно прибывали в Японию, они освобождались и зачислялись в разряд свободных. Для пополнения числа рабов стали прибегать к насильственному уводу, похищению крестьян, особенно детей, к купле у глав семей их младших детей.

В рабство можно было обратить за преступление, за неуплату долга. Практиковалась и самопродажа в рабство. Однако все эти источники рабства были ограничены. Преобладали казенные рабы. И хотя они подвергались жестокой эксплуатации (законодательство предписывало при их содержании не допускать “излишнего расхода казенного довольствия”), все же юридически они имели право на день отдыха каждые десять дней, могли заключать браки с людьми одинакового социального положения, а дети от связи раба со свободными считались свободными.

Раб мог подать прошение о переходе в сословие свободных. Раб, достигший 76-летнего возраста, становился свободным. Тайно постригшийся в монахи раб, если он знал священные книги, считался свободным. Иными словами, положение японского раба существенно отличалось от римского “инструментум вокале” как по режиму содержания, так и в области права.

Вне сословного деления находились японские парии (эта). Они селились обособленно, в “избыточных селах” (амабэ, амарибэ), имели мизерный клочок земли, меньший даже, чем у обычных крестьян. Занимались они преимущественно ремеслом, убоем скота, обработкой кожи, что запрещалось буддизмом.В начале VIII в. при численности населения около б млн. количество рабов составляло около 10% всего населения, а в отдельных деревнях и того меньше.

Анализ “Тайхорё” показывает, что из всего массива Свода лишь 2,86% статей касаются положения рабов, что подтверждает их относительную малочисленность. Труд рабов применялся, в основном, на тяжелых строительных работах. Руками рабов и барщинным трудом крестьян был построен город Нара, отлита колоссальная статуя Будды. Однако к середине IX в. рабский труд стал применяться все реже, а использование рабов в земледелии совершенно прекратилось.

Высшим правительственным органом стал Государственный Совет (Дадзёкан) при императоре. Центральному правительству подчинялось 8 ведомств (двора, культа, складов и финансов, верховных дел, гражданских дел, церемоний и чинов, военных и публичных дел).

Страна была поделена на провинции, подразделявшиеся на уезды. В этих административных единицах были созданы органы управления с губернаторами и уездными начальниками во главе. Уездные начальники осуществляли административный контроль над крестьянскими поселениями деревенского и сельского типа, храмовыми селами (камубэ), почтовыми дворами и “избыточными сёлами”. Провинциальная администрация подчинялась центральной власти.

Весь этот административный порядок складывался в течение более полувека и юридически был оформлен в своде законов “Тайхорё”.

Другим знаменательным памятником раннефеодального государства является “Закон из 17 статей”. Ранее он приписывался Сётоку-тайси и датировался 604 годом, однако современные исследователи относят его составление на 100 лет позднее смерти Сётоку, который умер в 622 г. В этом памятнике отразились как буддийские, конфуцианские, так и даосские влияния. Здесь сформулированы положения того политического строя, который был создан в результате “Реформ Тайка”. “Закон” констатировал усиление царской власти, опиравшейся на разветвленный бюрократический аппарат.

Формирование раннефеодального государства привело к возникновению городов — административно-политических, ремесленно-торговых и религиозных центров. Еще корейско-китайские переселенцы в 320 г. основали город Нанива (совр. город Осака). С 593 г. существовал город Асука, также, по-видимому, возникший при сильном влиянии северо-корейской культуры Когурё. Однако последующее градостроительство проходило уже под определяющим влиянием Китая.

В период Нара (710—784) и Хэйан (794—1192) планировка столиц повторяла китайскую модель — город Чанъань (совр. город Сиань). Согласно китайскому образцу, эти города были ориентированы по странам света с обращенными на юг главными воротами. На севере Хэйан располагался обширный дворцовый квартал, где помещались правительственные учреждения. Фасад дворца был обращен к югу, откуда для верующих буддистов исходил “Предвечный свет Чистой Земли” — обители Будды. В ограде дворцового квартала было несколько ворот. Главными были центральные — “Ворота Красной птицы”. От этих ворот шла прямая магистраль, пересекавшая столицу с севера на юг, — “Проспект Красной птицы”.

Он заканчивался большими воротами, служившими главным входом в город. Восточная половина Хэйана, расположенная по левую сторону от проспекта, именовалась “Левым городом”, а расположенная по правую сторону западная половина — “Правым городом”. Параллельно проспекту как в Левом, так и в Правом городе шли улицы. Проспект и улицы пересекались под прямым углом дорогами. Улицы и дороги образовывали кварталы, в пределах которых пролегали переулки.

Города Нара и Хэйан являлись относительно крупными ремесленно-торговыми центрами, где ремесленники-крестьяне, обслуживавшие императорский двор и феодалов, продавали на двух городских рынках в Левом и Правом городе высококачественные военные изделия, предметы роскоши, парчу, металлические изделия, сельскохозяйственные орудия и другие товары.

Правление регентов и канцлеров в Японии

Нестабильность внутриполитического положения — характерная черта раннего средневековья не только в Европе, но и в Японии. Помимо классовой борьбы крестьян против феодалов она определялась непрекращавшимся соперничеством в правящем лагере, что проявилось в поражении (785) телохранителей императора из группы Отомо и укреплении жреческой группировки Фудзивара. Стремясь ослабить императорский дом, Фудзивара захватили императора и увезли его на север, в провинцию Ямасиро, где в 784 г. началось сооружение новой столицы “мира и покоя” (Хэйан).

Внутри господствующего класса все отчетливее складывались три группы.

Первую составляли феодалы, входившие в число столичной служилой и придворной знати.

Ко второй принадлежали феодалы, занимавшие высокие должности в провинциальном государственном аппарате. Будучи выходцами из столицы, они постепенно оседали в местах своего назначения.

Третья группа состояла из низшей знати, никогда не покидавшей провинции.

Среди придворной аристократии на первом месте находилась группа Накатоми, с древнейших времен связанная с синтоистским религиозным культом и поэтому пользовавшаяся большим влиянием. Глава этой группы Каматари участвовал в перевороте Тайка и сделался фактически одним из наиболее влиятельных лиц в стране. В 669 г. ему была присвоена фамилия Фудзивара. Его потомки закрепили за собой руководящее положение, сосредоточивая в своих руках наиболее важные должности.

К 729 г. Фудзивара возвысились настолько, что обязали императора брать себе жен только из их семейной группы. В 858 г. Фудзивара добились места регента при малолетнем императоре, а в 887 г. захватили и пост канцлера при подросшем правителе. Установилось правление регентов-канцлеров (сокращенно сэккан).

Период раннего сэккан, продолжавшийся около 40 лет, характеризуется еще относительной самостоятельностью императора, не всегда находившегося в отношениях свойства с Фудзивара (например, император Уда в конце IX в.), и определенной политической несостоятельностью самих регентов и канцлеров, что являлось следствием их экономической слабости. Фудзивара ориентировались на государственные должности, замещавшиеся их родственниками, на ранговые и должностные наделы с приписными крестьянскими дворами, т. е. на надельную систему. Частнофеодальное крупное землевладение у них тогда еще отсутствовало.

В связи с экономической и военной слабостью раннего сэккан в 895 г. страна была закрыта для внешнего мира, отношения с Китаем и Кореей прерваны, въезд и выезд запрещен под угрозой смертной казни.

Японская традиционная одежда времен господства военной аристократии (сегуната)

Культура в период становления в Японии феодальных отношений

Создание свода законов “Тайхорё” и “Закона из 17 статей” способствовало укреплению в сознании крестьян идеи законности, что было характерной чертой раннефеодального общества.

Укреплению императорской власти способствовали первые летописи: “Запись о деяниях древности” (“Кодзики”, 712 г.) и “Анналы Японии” (“Нихон секи”, сокращенно “Нихонги”, 720 г.). Перед составителями летописей была поставлена политическая задача: “исторически” обосновать право императорского дома на власть.

Эта задача была осуществлена путем прямого искажения исторической действительности. Императоры изображались потомками богов, в особенности богини Солнца Аматэрасу — главного божества синтоистского пантеона. Начало императорской династии было отнесено к 660 г. до н. э. Поскольку история страны в то время не давала достаточного материала для построения такой длительной генеалогии императорского дома, составители хроник прибегли к прямым заимствованиям из китайских династийных историй и к нагромождению всевозможных небылиц. Более достоверные сведения хроники содержат с V—VII вв., освещая, однако, преимущественно события придворной жизни.

В летописях зафиксированы древние мифы, сказания и легенды. Мифы были основаны на устной традиции императорского дома и тесно с ним связанных семей.

Мифическая часть летописей подтверждает наличие у японцев первоначального безрелигиозного периода и стихийно-материалистического мировоззрения. Анализ мифологии позволяет реконструировать дуальную социальную организацию, характерную для ранней стадии развития человеческого общества, элементы первобытной демократии (совет богов), установить наличие в древности относительно высокого социального положения женщины, возникновение ранней, магической формы религии.

При критическом подходе к летописям, как убедительно показали советские исследователи, и, прежде всего, академик Н. И. Конрад, из них можно извлечь рациональные зерна для реконструкции древней истории Японии и выявления общих закономерностей развития страны.

Если в VIII в. мифы использовались для обоснования политического господства императорского дома и его ближайшего окружения, то в настоящее время японская мифология изучается с целью решения проблемы происхождения японского народа. Ни один из японских мифов не имеет исключительно местного происхождения, налицо аналоги за пределами Японии. Сравнительное изучение мифов Японии, Кореи, Китая, стран Юго-Восточной Азии и бассейна Тихого океана показывает идентичность представлений древних японцев и народов сопредельных стран Дальневосточного региона о происхождении мира и Земли, о земледелии и сельскохозяйственных культурах.

На этом основании делается вывод о происхождении некоторых этнических компонентов японского народа из районов распространения идентичных мифологических представлений.

В начале VIII в. были составлены “Записи обычаев и земель” (“Фудоки”), представлявшие собой географо-этнографические описания провинций. Они включали подробное административное деление провинции, перечисление и объяснения географических названий, данные о производимых в провинции продуктах, о флоре и фауне, местные старинные сказания и легенды, описания достопримечательностей.

Во второй половине VIII в. составляется первый свод японской поэзии “Собрание мириад листьев” (“Манъёсю”), в котором наряду с лирическим описанием природы и человеческих отношений имелись образцы зарождения социальной темы (Яманоэ Окура), сатиры (Отомо Табито), правдиво отражались тяготы рекрутской службы, своеобразие семейно-брачных отношений.

При храмах и дворцах во время синтоистских и буддийских праздников исполнялись священные пляски, сопровождавшиеся инструментальной музыкой и пением. Эти представления имели магическое или обрядовое назначение. В праздник “Умиротворения душ” танцовщица плясала на опрокинутом чане с веткой бамбука и копьем в руках, имитируя миф об удалении Аматэрасу в Небесный грот и ее последующее появление. Дворцовые телохранители исполняли воинские пляски с мечами. Бродячие скоморохи выступали с музыкально-песенными и танцевальными номерами, посвященными посевам или посадке рисовой рассады, новому урожаю, прославлению амбара.

Одним из важных политических мероприятий укрепления власти раннефеодального государства было дальнейшее внедрение буддизма: строились монастыри, росли ряды монахов. К 624 г. в Японии уже насчитывалось 46 буддийских храмов и 1385 монахов. Монахи в своем большинстве были наиболее образованными людьми и часто ездили в другие страны, как правило, в Китай. Монастыри имели значительные земельные угодья, к ним приписывались крестьяне. Монастырское хозяйство стало типичным частнофеодальным владением,

Первые города возникли вокруг монастырей. В городе Нара находилось семь буддийских монастырей, главным среди которых был “Храм торжества Закона” (Хорюдзи) — первый монастырь в Японии, основанный в 607 г. Это древнейший образец деревянного храмового зодчества. Монастырь стал памятником японского национального искусства.

Его главное здание — храм Золотой павильон (Кондо) — имело настенную роспись работы корейского художника Тамджин из Когурё. Все сооружение было выдержано в стиле Асука (1) с характерным ветвистым растением в орнаменте. Этот орнамент впервые появился в Египте и Ассирии, получил свое завершение в античной Греции и перешел затем во все страны Востока.

Фрески Хорюдзи, погибшие во время пожара 1949 г., подтверждали связь японского искусства VII в. с индийским искусством времен империи Гуптов IV—V вв. В храме имелся ковчег, расписанный картинами из жизни Будды, и шелковый занавес с вышитой картиной “небесного царства” и изречением Сётоку-тайси: “Наш мир — обман. Только Будда — истина”. Предание приписывало вышивку жене Сётоку-тайси — Татибана Ирацумэ, которая верила, что своей работой она будет способствовать возрождению усопшего супруга в потустороннем мире.

Монастыри вокруг города Хэйан превратили его в крупный религиозный центр. Монастырь Энрякудзи на горе Хиэй был центром секты “Опора небес” (Тэндай), а монастырь Гококудзи — секты “Истинного слова” (Сингон).Другим знаменитым монастырем был “Великий храм Востока” (Тодайдзи), сооружение которого было закончено в 759 г. Само название монастыря говорит о том значении, которое ему хотели придать основатели: они мечтали превратить его в оплот буддизма на всем Востоке.

Поэтому главный храм монастыря был посвящен важнейшему божеству буддийского пантеона Вайрочане — будде “Всеозаряющий свет”. В храме и по сей день высится отлитая из бронзы позолоченная статуя сидящего Вайрочаны. Высота фигуры около 16 м, а ширина одного глаза — 1м. Для той эпохи это было чудо литейной техники. В храме находились многочисленные предметы искусства — скульптура, изделия художественных промыслов из бронзы, золота и лака.

Ранний японский буддизм основывался на принципе “служения государству”, и поэтому его условно можно назвать “придворным буддизмом”. Однако по мере ослабления политического влияния двора идеологические установки этого буддизма перестали отвечать запросам времени. Назрела необходимость в обновлении религиозной доктрины. Новые секты отвечали этим требованиям. Своим кредо они считали “служение вере”, их сторонники объединялись в буддийские общины, которые по замыслу руководителей должны были быть организационно и экономически самостоятельны.

Эти секты первоначально имели успех лишь среди фрондирующих слоев эксплуататорского сословия. Однако возникновение сект знаменовало новую тенденцию в распространении буддизма. Он стал отражать в религиозной форме назревавшие в обществе социальные противоречия, что особенно наглядно проявилось позднее, в XIII в., когда буддизм проник в среду крестьян, ремесленников и горожан, обретя черты “простонародного буддизма”.

Происхождение, источники формирования, организационная структура и идеология самурайства

Социальной опорой регентов и канцлеров являлось дворянское, самурайское сословие.

Существовало три источника формирования самурайского сословия. Основная масса самурайства вышла из крестьянской верхушки, зажиточного крестьянства, в результате углубления процесса социальной дифференциации.

Второй путь — наделение землей домашних слуг. Принадлежа к семейной группе, но не находясь в родственных или свойственных отношениях с ее главой, они первоначально трудились за рисовую похлебку и в случае военной необходимости с оружием в руках защищали земельные владения этой семьи. Из-за отсутствия материальных стимулов ведения боевых действий их боеспособность была низкой, что особенно сказывалось на северо-востоке, где предки современных айнов совершали непрерывные набеги. Тогда главы семейных групп стали наделять слуг землей, что сразу сказалось на повышении их боеспособности, ибо теперь они сражались не за харчи, а за свою, лично им принадлежавшую землю.

В-третьих, верхи самурайского сословия пополнялись за счет губернаторов, которые, обогащаясь на основе коммендируемых им сёэнов, превращались в крупных феодальных собственников.

Самураи объединялись в отряды (то) и в более крупные группы (дан). Эти формирования состояли из кровных родственников, свойственников, их вассалов и возглавлялись либо главой семейной группы, либо старшим из наиболее влиятельной самурайской семьи в округе. Самурайские подразделения выступали на стороне враждующих феодальных группировок, стремившихся заручиться поддержкой наибольшего числа самураев, от боеспособности и численности которых зависел успех или поражение в междоусобных войнах.

Среди самураев выделились две основные соперничавшие группировки: Тайра и Минамото.

Внутри самурайских групп отсутствовало единство, что проявлялось в мятежах и умело использовалось правящим лагерем для подавления военной оппозиции. В этом отношении показательны мятеж 936 г. Фудзивара Сумитомо на о-ве Кюсю и мятеж 938—946 гг. на востоке, поднятый Тайра Масакадо с целью захвата престола. Масакадо провозгласил себя императором и назначил своих губернаторов в восточные провинции. На подавление этого мятежа был направлен другой представитель той же семейной группы — Тайра Садамори. Эти выступления самураев явились предшественниками других аналогичных мятежей, число которых увеличилось во второй половине X в., что знаменовало собой усиление процесса феодализации в период раннего средневековья.

Идеология самурайского сословия отразилась в военных эпопеях, крупнейшими из которых являлись “Повесть о доме Тайра” и “Повесть о великом мире”. В первой повествовалось о соперничестве Тайра и Минамото, во второй — о борьбе за власть между западными и восточными феодалами.

Военные эпопеи сложились на основе народных устных сказаний, излагавшихся странствующими слепыми сказителями, аккомпанировавшими себе на разновидности японской домбры (бива). В этих произведениях отразилось мировоззрение самурайского сословия — “Путь воина” (бусидо), в основе которого лежало буддийское учение о предопределенности судьбы (карма), идея бренности, непрочности всего земного, фатализм.

В качестве норм поведения прославлялись верность вассала своему господину, мужество, скромность, самопожертвование, утверждался приоритет долга над чувством, словом, идеализировался феодальный рубака. Однако в реальной жизни самураи не обладали всеми этими качествами, что подтверждается наличием большого числа прошений с изложением обстоятельств проявления воинской доблести, написанных самими самураями для получения вознаграждения.

Самовосхваление было типичным явлением в повседневной жизни самураев. Мораль самопожертвования первоначально также отсутствовала. Они стремились, прежде всего, к личной славе, добивались получения земельного владения и обеспечения своей семьи, а верность господину служила лишь средством для достижения этой цели.

В “Пути воина” имел место синтез трех идеологических течений: японского синто с его идеей патриотизма, доходящего до верноподданничества; китайского чань (дзэн) буддизма с концепцией самоконтроля и самообладания, выработки психологического настроя путем самососредоточения (медитации) и вхождения в небытие перед лицом смертельной опасности; конфуцианства с проповедью верности долгу, послушания господину, морального совершенствования, презрения к производительному труду, убежденности в извечности эксплуатации крестьян как Всеобщего Закона, “Пути Вселенной” (дао).

В дальнейшем, когда идеология самурайства пустила глубокие корни, “истинный самурай”, отправляясь в поход, давал три обета: забыть навеки свой дом, забыть о жене и детях, забыть о собственной жизни.

Самоубийство вассала (вспарывание живота) после гибели сюзерена стало традицией. Примечательно, что утвердившийся в европейской литературе термин “харакири” имеет для японцев ироническую окраску в отношении самурая, неудачно “распоровшего живот”. Истинный социальный смысл этого действия определяется как демонстрация беспредельной верности вассала господину и связывается с термином “сэппуку” — иероглифы те же, что и в “харакири”, но “облагороженные” прочтением по-китайски.

Самураи оспаривали друг у друга первенство в бою. С этой целью они стремились перед боем первыми во всеуслышание назвать себя, чтобы прославиться, затем, вызвав на поединок “достойного” противника, отсечь ему голову и предъявить ее в качестве почетного трофея (головы “недостойных” врагов с презрением выбрасывались).

Правление экс-императоров в Японии

Сокращение земельных владений императорского дома в результате “антисёэнской” политики регентов и канцлеров Фудзивара имело своим следствием утрату императорами их политического влияния, что проявилось в исчезновении в источниках упоминания об их “божественном происхождении”, а с 969 г. — и самого термина “император” (тэнно), замененного на “отрекшийся император” (ин). Император отрекался от престола в пользу своего малолетнего сына и постригался в монахи.

Социальной опорой экс-императоров являлось самурайство и, прежде всего, провинциальное самурайство, возникшее на основе превращения губернаторов в крупных феодальных землевладельцев

Если ранее реальная власть в императорском доме была в руках матери и жены императора, происходивших из дома Фудзивара, то теперь отрекшийся император приобретал всю полноту власти и, не обремененный никакими ограничениями, стал пользоваться поддержкой самурайства, провинциальных должностных лиц и церкви. Теперь он мог реально восстановить и приумножить земельные владения императорского дома, выйти победителем в борьбе за власть между соперничавшими придворными группами, оттеснить от власти Фудзивара. Императорскому дому надо было, прежде всего, вернуть себе экономическое влияние путем увеличения своих земельных владений.

Для реализации этой цели первоначально использовались губернаторы, которым предписывалось в интересах императорского дома “упорядочить” сёэны, упразднить “незаконные” земельные владения. Однако вскоре обнаружилась полная несостоятельность губернаторов в этом деле, поскольку они были лично заинтересованы в сёэнах коммендационного типа. В 1069 г. учреждается ведомство по регистрации сёэнов. Это ведомство не признавало законными сёэны, документально не оформленные и созданные после 1045 г., принадлежавшие, главным образом, Фудзивара.

И хотя ведомство просуществовало всего четыре года, его деятельность способствовала значительному росту земельных владений императорского дома за счет конфискованных земель. Таким образом, к XII в. поразительно быстро выросли бывшие “карликовые” владения императорского дома, у которого возник огромный сёэн, простиравшийся более, чем на тысячу мест, расположенных в 60 провинциях. Императорский дом снова превратился в крупнейшего земельного собственника, которому стали коммендировать земли, в особенности, самурайская группа Тайра.

В сёэне XII в. основной податной единицей стал “именной хозяин” (мёсю) — зажиточный крестьянин, укрепивший свои права на землю. Становление крестьянской собственности на землю отразило развитие производительных сил в сельском хозяйстве. В большем объеме стали использоваться разные виды удобрения, вводится севооборот, что давало возможность получать при благоприятных погодных условиях по 2—3 урожая в год, особенно на юго-западе. Возросла численность населения, составившая в XII в. более 11,32 млн. человек1.

У сельских богатеев создавались определенные излишки прибавочного продукта, которые направлялись на рынок.

Барщина и многочисленные налоги тяжелым бременем лежали на крестьянах. За невыполнение повинностей не только сгоняли с земли, разрушали жилища, но и отрезали уши, как это практиковалось в Англии времен Стюартов. На усиление эксплуатации крестьяне повсюду, даже в самых отдаленных районах, отвечали восстаниями. В центре страны эти восстания приобрели такую силу и размах, что угрожали самой столице. Восставшие громили и сжигали правительственные здания и дворцы знати, нападали на тюрьмы, освобождали заключенных. Правительство не могло справиться с движением и призывало на помощь крупных феодалов с их дружинами и отряды вооруженных монахов.

Этот период в истории страны именуется правлением экс-императоров (Инсэй) и обычно датируется 1068—1167 годами, хотя практика самопострижения императоров в монахи существовала и позднее, когда экс-императоры противостояли правлению самураев и стремились вернуть себе всю полноту власти.

Сражение между японскими кланами Тайра и Минамото (Тайра справа, Минамото слева)

Развитие японских городов периода раннего феодализма в Японии

Экономической основой обострения социальных противоречий явилось развитие товарно-денежных отношений и рост городов, что определялось ростом ремесленного производства в Х—XIV вв.

Японские города по своему происхождению подразделялись на четыре типа: прихрамовые, сложившиеся вокруг буддийских храмов и монастырей (Нара и Хэйан), почтовые, возникшие на основных дорогах (Оцу), портовые (Хёго, Сакаи) и призамковые (Нагоя). Последние стали особенно многочисленными в XVI в., в период развитых феодальных отношений.

Столицей продолжал оставаться Хэйан, который хотя и сгорел дотла в апреле 1177 г., однако вскоре был отстроен заново, переименован в Столичный город (Киото) и сохранил свое административно-политическое, экономическое и религиозное значение.

Социально-экономические изменения в раннефеодальном обществе проявились в новой стратификации Киото: в XIII—XIV вв. город уже четко делился не вдоль оси “север—юг”, как это было ранее в Хэйане, а распался на северную часть — квартал аристократов, и южную — район горожан. Такое компактное расселение ремесленно-торгового люда отражало процесс углубления социального размежевания и возросшую экономическую роль рынка, в орбиту которого постепенно втягивались и близлежащие деревни.

На столичном рынке в XI в. возникли специальные объединения ремесленников (дза). В дза в период его возникновения ремесленник и торговец составляли одно лицо: торговля в то время еще не отделилась от ремесленного производства. Термин “дза” (сидеть) сначала обозначал место на рынке, где ремесленники одной специальности продавали свои изделия, затем объединения лиц одной профессии, обладавшие монопольным правом на производство и сбыт своей продукции.

Необходимость в монополии диктовалась большой конкуренцией при относительно низком спросе на изделия ремесла. Монополию гарантировал феодал-патрон, им мог быть и придворный аристократ, и храм. Ремесленники расплачивались за покровительство изделиями своего ремесла или единовременным сбором.

Первый дза возник в 1092 г. в провинции Ямасиро (р-н совр. Киото), затем стали образовываться дза артистов и художников, дза кузнецов в городе Нара при храме Тодайдзи. Это были дза обслуживания нужд феодала — ранний вид ремесленного объединения. К их числу относились и специальные объединения поставщиков двора и церкви, монопольно снабжавшие своих сюзеренов продуктами питания и ремесленными изделиями. Дза обслуживания феодала обеспечивались кормовыми рисовыми полями, что свидетельствует об отсутствии в то время отделения ремесла от сельского хозяйства.

Уровень экономического развития городов был разным: западные города, находившиеся в экономически более развитом районе, превосходили восточные. Товары продавались не только на городских рынках, где усилилась специализация (в Киото, например, возник специальный рынок леса), но и в местах жительства ремесленников-торговцев. Товары стали вывозиться даже в отдаленные районы северо-востока (совр. префектуры Ниигата и Аомори).

У почтовых станций, вдоль больших дорог, в портах, вдоль рек, в провинциальных городах примерно с XI в. возникли рынки, которые открывались три раза в месяц, — свидетельство наметившейся порайонной специализации. Однако качество и ассортимент провинциальных изделий значительно уступали столичным. На рынках преобладал товарообмен. Средствами обмена выступали ткани, рис, монеты, главным образом, китайского производства, поскольку с 958 по 1587 г. в Японии монеты не изготовлялись.

 [sign author=»ageageiron.ru» source=»компиляция на основе сведений находящихся в открытом доступе сети интернет»]