Медицина древнего Междуречья (Шумера) — Асу и Ашипу

Развитие врачевания в Древнем Междуречье

Врачебные знания в древней Месопотамии времен Шумера передавались устно. В старовавилонский период они все чаще стали записываться на глиняных табличках. Сборники табличек подбирались по признакам болезней или по названиям пораженных частей тела. Их совокупность составляла своего рода «руководство», весьма ценное для врачевателей.

Асу и Ашипу

К середине II тысячелетия до н.э. в древнем Междуречье сформировались два основных направления врачевания: асуту (аккад. Asutu — искусство врачевателей), представители которого назывались асу (аккад. asu — знающий воду) и ашипуту (аккад. asiputu — искусство заклинателей), чьи адепты звались ашипу (аккад. asipu — заклинающий).
Обе «школы» сохранялись почти без изменений до второй половины I тысячелетия до н.э., когда в связи с укреплением религиозных верований слились в одну, более близкую к ашипуту.

Представления о причинах болезней в древней Месопотамии можно подразделить на три основные категории.

• 1.Связанные с нарушением принятых в общине обрядовых, правовых, моральных и прочих предписаний. Например: «…он приблизился к замужней женщине» или «…он приблизился к жрице своего бога, в течение 31 дня он выздоровеет и будет жить».

• 2.Связанные с явлениями природы и образом жизни. Не следует думать, что болезни у народов древней Месопотамии связывались только со злыми духами. Они объяснялись также употреблением нездоровой пищи, купанием в грязной реке, соприкосновением с грязью и нечистотами.

• 3.Связанные с религиозными верованиями («рука бога», «дуновение злого духа», «объятия Ламашту» и т. п.).

Считалось, например, что демон бури Пазузу насылает головную боль и тошноту, а страшная старуха Ламашту, которая по ночам бродит по городу и бросается на детей, распространяет детскую лихорадку. Ламашту изображали в виде неряшливой старухи с лапами хищной птицы и головой гримасничающего льва.

«Защита» от такого «колдовства» была вполне адекватной: женщины носили на шее маленькие фигурки демонов или клали их под порог своего дома, для того чтобы отпугивать демонов их же изображением, а заклинатели читали магические тексты, которые имелись в таком множестве, что для их целенаправленного поиска создавались специальные каталоги по разделам «Избавить от чар…», «Головная боль», «Болезни горла», «Избавить от злых духов с помощью мучной воды…» и т.п.

Врачеватель-асу чаще связывал возникновение болезней с естественными причинами. Заклинатель-ашипу, напротив,— прежде всего со сверхъестественными силами: «рукой» конкретного бога, демона или призрака, злыми чарами и т.п. Наряду с этим ашипу допускал, что болезни могут возникать и без участия богов или демонов, например в результате лихорадки.
В то же время нигде — ни в текстах асуту, ни в текстах ашипуту — болезни не связываются с эманацией звезд и астральными культами, которых в глубокой древности в Месопотамии еще не существовало.

Определив болезнь и ее причину, ашипу до начала лечения делал прогноз. В текстах ашипуту он чаще всего неблагоприятный: «он умрет», «он не выздоровеет» и т.п. Благоприятный прогноз встречается реже: «он будет жить», «он вылечится», «его болезнь уйдет», «он поправится и будет жить». Если прогноз был безнадежен,, ашипу (в отличие от асу), удалялся, не начиная врачевания.
У ашипу даже были предостережения от лечения: «Этот человек под опасным влиянием, не приближайся к нему». Возможно, это связано с зачатками представлений о заразных болезнях.

Прогнозы асу, как правило, оптимистичны: «он выздоровеет», «его нужно лечить,». Прогноз «он умрет» в текстах асуту встречается редко. Вот пример такого неблагоприятного прогноза: «Если человек так страдает oт желтухи, что его болезнь дошла до центра глаз… этот человек болен, весь болен, он протянет недолго и умрет».

Если же болезнь была за пределами компетенции асу, он «не протягивал своей руки» (впоследствии это выражение появилось в «Гиппократовом сборнике»).

Врачевание асу было направлено на облегчение конкретных проявлений болезни. Цели его лечения были вполне реальными: «остановить лихорадку и жар», «отвести отеки», «заставить болезнь уйти», «успокоить выступающие сосуды рук и ног» и т.п.

Асу был большим знатоком местной лекарственной флоры и фауны. Он использовал лечебные травы, коренья, семена (в частности, около 50 видов зерен), овощи, листья и плоды деревьев, кедровый бальзам, минеральные средства (квасцы, красный железняк, сера, соли), нефть, продукты животного происхождения (мед, воск, топленое масло, кровь мангуста, рыбий жир, скорлупа мидий, — кожа козла и ягненка), экскременты птиц, овец и т.д.

Названия многих лекарственных средств в клинописных текстах выражены непонятными нам знаками. Возможно, они зашифрованы. Вот почему большинство из них невозможно отождествить с известными сегодня.

Врачеватели сами собирали лекарственные средства, составляли и хранили их, сами варили их на меду, пиве, уксусе, воде или твердом жире. В состав каждого готового лекарства входило несколько компонентов (иногда более 20).
Готовые средства при перевязках наносили на полоски из кожи и ткани, втирали с маслом в процессе массажа, использовали при полосканиях и обмываниях, вводили с клизмами, применяли в виде мазей, порошков, пилюль, свечей и тампонов.

В отличие от асу главным в ритуале врачевателя ашипу было чтение заклинаний. В хранилище рукописей Ашшурбанапала обнаружено собрание заклинаний и обрядовых действий из 40 табличек под общим названием «Когда в дом больного [заклинатель идет]».
Искусство его врачевания лежало в сфере того, что сегодня называется «психотерапией», однако за этим искусством скрывалась другая сторона его деятельности — лекарственное лечение.
Так, в одной из табличек говорится: «Если припадки вызваны рукой призрака, привяжи пять лекарств… к полоске из кожи ягненка и оберни его вокруг шеи больного, и он будет чувствовать себя лучше.»

Понятно, что пять лекарственных средств, уже проверенных на практике, в сочетании с целебными свойствами самой кожи ягненка не могли не оказать благоприятного действия.

Иногда в процессе обряда врачевания ашипу делал из глины или воска статуэтки, изображавшие больного или «преследовавших» его призраков, с целью отпугнуть или уничтожить их. Важное место в обрядах ашипу занимали магические круги, которые он очерчивал вокруг больного, и магические числа (3 раза, 7 капель и т.п.).
Он определял критические дни выздоровления или обострения болезни, которые предсказывал заранее, исходя из предыдущего опыта и всегда сопровождал свои действия обращением к богам (как правило, Мардуку и На-бу) и добрым духам.

Набор лекарственных средств ашипу был значительно уже, чем врача-эмпирика асу. Однако почти в каждой рекомендации есть указание на использование лекарств. Например: «…25 лекарств, чтобы освободить от колдовства» или: «растолки траву шалфей (?) и смешай ее с маслом, трижды скажи заклинание и положи на зуб».

В древних месопотамских текстах нет упоминаний об удалении или пломбировании зубов. Сообщается лишь o применении обезболивающих паст (содержащих белену) и лечебных мастик (с растительными компонентами), которые клали в дупло больного зуба.

Неудачный исход врачевания ашипу объяснял вмешательством сверхъестественных сил: «такова воля богов» или «болезнь не ушла, потому, что больной неточно выполнил предписанный ритуал приема лекарства» и т.п. Таким образом, престиж ашипу всегда оставался высоким.

Репутация асу была более уязвима: его неудачи относились не столько на счет богов, сколько на счет самого врачевателя. В результате, асу постепенно утрачивали свои позиции.

Однако в целом, как свидетельствуют клинописные тексты, лечение асу было более эффективным, чем лечение ашипу. Это подтверждают и письма-таблички врачевателя Мукаллима (Mukallim, XIV в. до н.э.), который лечил больных в храме близ Ниппура: он успешно излечивал лихорадки и воспаление дыхательных органов, кожные заболевания и травмы. И во всех письмах Мукаллима и его помощника, занимавшегося приготовлением лекарств, нет ни единого слова о молитвах или заклинаниях.

Из писем Мукаллима понятно, что больные находились под его присмотром в течение всей болезни. Следовательно, в древней Месопотамии при храмах были помещения для больных («лечебницы»), где лечили знатных особ (Мукаллим например сообщает о лечении царевны), служителей храмов и даже рабов:
«Два твоих взрослых раба,— пишет Мукаллим главному администратору храма,— которые свалились в колодец: у одного сломана ключица, второй разбил голову, пусть господин мой напишет, чтобы выдали масла [для втирания], дабы дать им поправиться.»

Это письмо, так же как и Законы Хаммурапи, свидетельствует о том, что в ряде случаев рабов в древней Месопотамии лечили.

Строение тела человека в древней Месопотамии не изучали. Рассечение жертвенных животных давало лишь самое общее представление о крупных внутренних органах: печени, сердце, почках, кишечнике, желудке. Родовспоможением занимались женщины.
Согласно юридическим текстам после смерти роженицы разрешалось путем рассечения живота (т.е. кесаревым сечением) спасти живого младенца.

Врачевание и Законы Хамураппи

Ни в одном медицинском тексте древней Месопотамии нет упоминания о том, что мы называем оперативным лечением. Нет свидетельств об удалении зубов, прижизненной операции кесарева сечения или трепанации черепа, столь распространенной в других регионах земного шара.
Однако в юридических текстах и сборниках законов говорится о вознаграждении врачевателю за успешное лечение травм или удачно выполненный им «надрез бронзовым ножом».

В Законах Хамураппи врачебная деятельность упоминается в ряде параграфов, мы приведем для примера несколько таких ссылок:

• 221. Если лекарь срастил сломанную кость [у человека] или же вылечил больной сустав, [то] больной должен заплатить лекарю пять сиклей серебра.
• 222. Если [это] сын мушкенума, [то] он должен заплатить три сикля серебра.
• 223. Если [это] раб человека, [то] хозяин раба должен заплатить лекарю два сикля серебра.

Во времена Хаммурапи на один сикль серебра (ок. 8,4 г) можно было купить 300 л зерна. По нормам потребления того времени мужчине требовалось в год около 550 л зерна (ячмень) из расчета 1,5 л в день (мясо ели только во время обрядов жертвоприношения).
Для женщин и детей нормы зерна были в два раза меньше. Таким образом, пять сиклей серебра составляли большую сумму: на них можно было целый год кормить несколько человек.

Однако столь высокая плата врачевателю за лечение была связана с большим риском его профессии из-за обычая «талиона», т.е. воздаяния равным за равное: око за око, зуб за зуб. В случае неблагоприятного исхода лечения врачеватель подвергался суровому наказанию, о чем написано в те же Законах:

• 218. Если врачеватель сделал свободному человеку сильный надрез бронзовым ножом и [тем] умертвил этого человека, либо сделал надрез в области nakkaptu (брови или виска) этому человеку бронзовым ножом и [тем] погубил глаз этого человека, ему надлежит отрезать руку (перевод И. М. Дьяконова и В. А. Якобсона).

«Сильный надрез бронзовым ножом» в этой части головы мог производиться в различных случаях (при абсцессе, нагноении раны и т.п.) и всегда был неизменно сопряжен с большим риском повредить глаз, сосуды или нервы, особенно при отсутствии соответствующих анатомических знаний у вавилонян. Вот почему при благоприятном исходе того же вмешательства лекарь получал самое высокое вознаграждение:

• 215. Если врачеватель сделал свободному человеку сильный надрез бронзовым ножом или сделал надрез в области nakkaptu (брови или виска) этому человеку бронзовым ножом и спас глаз человека, то он должен получить десять сиклей серебра.

Компиляция по книге: Т.С. Сорокина, «История Медицины»