Эскимосы или Гренландцы? (язык и особенности общества жителей Гренландии)

С этнонимом «эскимосы» европейцев впервые познакомил французский пастор Биар; в его отчете о поездке в Америку в 1611 г. употреблено слово «эскимантсик», которое на языке индейцев-вобинаков означало «поедатели сырого мяса» — так они называли эскимосов, лакомившихся сырым мясом.

Эскимосы или гренландцы?

В настоящее время термин «эскимосы» в гренландской и датской прессе и научной литературе почти полностью вытеснен этнонимом «гренландцы». Вызвано это по меньшей мере двумя причинами: во-первых, из-за стремления избежать «расизма наоборот», отдельные проявления которого встречались в 1970-х годах, когда постоянно проживавших и даже родившихся в Гренландии датчан избегали выбирать в различные административные органы только, потому, что они «неэскимосы».

Вторая причина носит чисто антропологический характер: дело в том, что начиная со времен норманнов эскимосы подвергались смешению с европеоидами, об этом говорят антропометрические данные останков эскимосов XV–XVIII вв. То есть современные «аборигены» Гренландии в значительной степени отличаются от своих предков, живших тут столетия назад. Более всего подвергалось смешению с европеоидами население Юго-Западной Гренландии, а наименее — эскимосы крайнего севера.

Таким образом термин «гренландцы» применяется сейчас ко всем без исключения постоянным жителям острова независимо от цвета кожи или степени примеси эскимосской крови.

Этому этнониму не противоречит его эскимосский аналог «инук» (мн. число — «инуит») — самоназвание эскимосов, означающее «люди», или «настоящие люди».

Эскимосы современности, разумеется всё ещё похожи на своих предков

Внешность эскимосов

От своих далеких предков эскимосы унаследовали монголоидные черты внешности, многие из них напоминают северных индейцев (чиппевеев или атапасков). У них узкие, но не раскосые, как у азиатов, глаза. Одно из старинных заблуждений — о крайней низкорослости эскимосов — противоречит действительности, ибо средний рост их (162 см — у мужчин и 152 см — у женщин) не отличается, скажем, от среднего роста населения Западной Франции.

У гренландцев крепкое телосложение, ноги и руки несколько короче, чем у европейцев, красивой формы. Череп удлиненный, несколько тяжеловатый, лоб узок, скулы сильно развиты, при довольно массивной челюсти подбородок хорошо очерчен. Нос прямой, короткий и неширокий.

Волосы черные, жесткие, прямые. Растительность на лице незначительная, хотя и встречаются эскимосы-бородачи. Грудная клетка удлиненная и узкая, кожа — светло-оливковая или цвета легкого загара. Лицо и руки, особенно у мужчин, из-за сильного облучения отраженным от снега солнцем постоянно буро-коричневы от загара.

Характерные черты эскимосов

Описания эскимосского характера весьма значительно отличаются друг от друга, не говоря уже о заметках старых авторов. Так, у французских миссионеров-иезуитов эскимосы по дикости и кровожадности сравниваются с волками. С другой стороны, в дневниках Ф. Нансена высказано искреннее убеждение в том, что гренландцы — «самые честные, порядочные, добродушные люди под Солнцем».

Хорошо знавший эскимосов, проживший с ними в иглу не одну зиму датский этнограф К. Биркет-Смит говорит, что гренландцы — люди, в которых «свет и тени распределены равномерно. Некоторые народы выигрывают при близком знакомстве. Что же касается эскимосов, то большинство хвалебных слов им уделили европейцы, знавшие их поверхностно. Тем не менее крайней несправедливостью будет утверждать, что тесное общение с ними ведет к разочарованию. Напротив, лишь глубоко проникнув в их душу, начинаешь понимать, что они не ангелы, но и не воплощение распущенности, а просто живые люди».

Самые очевидные, бросающиеся в глаза качества их — несокрушимый оптимизм и чувство юмора, выработавшиеся скорее всего как средство самозащиты в превратностях нелегкой жизни. Эскимос всегда готов посмеяться над окружающими и над собой. Он часами готов слушать, забыв обо всем, забавные истории. Состязания певцов, высмеивающих друг друга, собирают слушателей из всех соседних и даже отдаленных стойбищ; взрывы хохота служат поощрением импровизаторам, придумывающим все более едкие шутки.

Другое ярко выраженное качество — чувство коллективизма: для эскимоса нет ничего страшнее быть отвергнутым обществом. Известны случаи, когда волей или неволей противопоставившие себя большинству одиночки умирали без всякой видимой причины, лишь в результате нервного потрясения.
Отсюда — исключительная доверчивость эскимосов. Они верят всему, что высказано «с надлежащим авторитетом», — это качество в недавнем прошлом весьма облегчало «работу» шаманов.

Замечательна глубина сочувствия гренландцев. Коллектив стойбища чувствовал себя единым социальным телом в значительно большей степени, чем европейская сельская община. Если, например, один эскимос плакал (причина здесь могла быть и не очень глубокой), то вскоре начинали вытирать слезы и его соседи.

Давно и справедливо замечено, что лучших спутников, чем эскимосы, в путешествиях по ледяным пустыням Арктики не найти. Их отличают верность, самопожертвование, заботливость, готовность помочь новичку.

Пейзажи Гренландии могут выглядеть живописными, однако жить среди них — настоящее испытание. Вода, лед и камни — вот и все богатства Гренландии

Язык эскимосов

Эскимосский язык стал официальным (наравне с датским) в Гренландии задолго до получения ею статуса самоуправления, что же касается прессы и литературы, то и в колониальную эпоху количество изданий на эскимосском языке превосходило число датских изданий. Из местных газет ни одна не издавалась исключительно на датском языке, а некоторые из них выходили только на эскимосском.

Незнание датскими специалистами эскимосского языка всегда порождало большие и малые проблемы в производственной и культурной областях, более всего — в деле просвещения. Многие датские педагоги и миссионеры, пытавшиеся в краткий срок изучить эскимосский язык в степени, достаточной для общения, убеждались, один за другим, в утопичности своих планов. Причем дело было не в отсутствии настойчивости или способностей у датчан, но в редкой трудности эскимосского языка.

Язык этот, вернее западногренландский его диалект на котором говорит подавляющее число гренландцев, до сих пор не отнесен ни к одной известной науке языковой группе, хотя одни исследователи утверждают, что находят отдельные соответствия ему в уральско-угорских праязыках, другие — в языке индейцев квакиутл.

Особенность, более всего поражающая приступающих к изучению эскимосского языка, — его полисинтетичность, позволяющая отдельным самостоятельным и полусамостоятельным морфемам сливаться в слова, иногда достигающие удивительных размеров. Каждая часть такого слова придает ему дополнительное значение или оттенок, так что в целом оно вполне может заменить простое, а иногда и сложнораспространенное предложение русского языка.

Понять смысл нелегко, хотя система его построения достаточно ясна: вначале идет корень, затем — различные дополнения, объясняющие степень, способ движения, направления.

Вот пример такого слова: «окалокатигиниарумагалуарпавкит». Подстрочный перевод его («язык-использовать-вместе-для-стремиться-к-хотеть-весьма-делать-я-тебя») мало что объясняет европейцу, вместе с тем смысл слова весьма несложен: «Я бы хотел поговорить с тобой».

Не менее труден перевод с русского на эскимосский. Даже самые простые предложения переводятся весьма непривычным для нас образом. Например, предложение «Женщина видит пса», переведенное дословно, вряд ли будет понятно гренландцам, на классическом же эскимосском оно прозвучит как «Арнапкингмектакува», буквально: «Что касается женщины — пес — его очевидность для нее».

Морфология эскимосского языка не легче синтаксиса. Значение существительных конкретизировано до крайних пределов. Для эскимосов не бывает просто «снега»: ведь снег летящий, лежащий, тающий, спрессованный, вырезанный в форме кирпича и т.д. — совершенно разные вещи, поэтому они и обозначаются разными словами, которых так же много, как и состояний снега. Это относится и ко всем остальным понятиям вообще.

Сложность словообразования в эскимосском языке усугубляется поразительно развитой системой суффиксов. Если, например, к русскому слову «дом» можно присоединить не более 8–10 суффиксов, то эскимосское «иглу», по наблюдениям Ринка, может «принять» до 80 суффиксов, каждый из которых придает слову новое значение.
При этом каждое из 80 новых слов также может меняться с включением в себя 61 полусамостоятельной части слова, каждое из новообразований способно при помощи суффиксов превратиться в еще 70 новых слов, принимающих в свою очередь до 8 смысловых частиц каждое.

Процитируем датского эскимолога О. Бугге: «Европеец, если только он не знал эскимосского с детства, не в состоянии выучиться говорить на нем бегло и правильно… ибо мозг его мыслит не по-эскимосски».

Наконец, крупнейшей препоной для активного использования эскимосского языка в сферах производства, науки и т.д. является архаичность его грамматики и лексики, отсутствие в нем абстрактных понятий. В настоящее время европейские термины активно заимствуются, и вполне возможно, что эскимосский займет должное место в ряду современных языков. Пока же язык совершенно неприспособлен для перевода на него технической или специальной литературы.
Попытка перевести конституцию государства также потерпела фиаско — перевод «захлебнулся» в описательных периодах, которые переводчики употребляли вместо отсутствующих в эскимосском понятий. Ими являются не только «бюджет», «закон», «конституция», «парламент», «индустрия», но и «равноправие», «власть», «образование», «выборы», «правительство», «армия» — короче, все слова, все понятия, которые человечество выработало за последние 2–3 тысячи лет.

По этой причине большая часть эскимосов владеет датским языком (не владеющих датским языком эскимосов даже в сережине 1970-х уже было не более 14%) и в настоящее время практически невозможно встретить эскимоса, не умеющего объясниться с датчанином.

[sign author=»ageageiron.ru» source=»компиляция на основе сведений находящихся в открытом доступе сети интернет, а также книги Возгрин В.Е. Гренландия и гренландцы. М.: Мысль. 1984.»]