Избранные лессы из «Песни о крестовом походе»

ЛЕССА 205

О, это был жестокий бой. Оружьем всяк бряцал.

Cмешенье шлемов и клинков, каменьев, стрел, зерцал

Казалось бешеной рекой, потоком, полным сил.

Один стрелок, что арбалет в укрытье разместил,

Прицелясь, твердою рукой свою стрелу пустил

В сеньора Ги, верней, в коня, на коем граф воссел,

Стрела попала в глаз коню, столь точен был прицел.

В тот миг, когда сражен был конь и Ги в седле привстал,

Другой стрелок пустил стрелу и смертью жизнь попрал;

Пробив и латы, и колет, тот дротик распорол

Сеньору графу левый бок, кровь залила камзол.

В тоске тут сделал граф Симон, что делать не дерзал:

Он поднял к небу кулаки, вздохнул и застонал,

А Ги воскликнул: “Милый брат! Господь мне изменил,

Ущерба недругам моим на грош не причинил,

Меня же выбил из седла, с коня на землю сбил”.

Пока печалился Симон и с братом говорил,

Тулузцы мощный камнемет, что плотник смастерил,

Установили на стене, дабы вести обстрел,

И камень, описав дугу, над лугом пролетел,

Туда попав и угодив, куда сам Бог велел.

Кремень, ударив прямо в шлем, Симона с ног свалил,

На части челюсти разнес и череп раскроил,

Тот камень стукнул графа так, что граф весь почернел

И тотчас рыцарю сему досталась смерть в удел.

На то, что пал Симон Монфор, всяк взоры обратил,

И, как обычаи велят, Жослен его накрыл

Прекрасным голубым плащом. Из тех, кто осадил

Тулузу, даже паладин, что в битвах поседел,

Под шлемом слезы проливал, взор к небесам воздел.

“Всевышний, Ты несправедлив, — так каждый возопил, —

Погибель графа допустив! Ты всех нас подкосил.

Граф был достойный человек и верный Твой вассал.

А ты позволил, чтобы он, как пес, околевал.

Лить кровь за веру? Ну уж нет! Творя сей произвол,

Ты всех нас, Боже, обманул, в тоску и ужас ввел”.

Сердечно каждый паладин о графе горевал.

И тело понесли туда, где клир ученый ждал;

Клонились скорбно клобуки и римский кардинал,

Свершая службу и обряд, кадилом помавал.

Посланец радостную весть тулузцам передал,

Поведал, что в единый миг Симона Бог призвал,

И все решили, что Господь им милость даровал

И солнце Доблести взошло, коли погиб бахвал.

Объяла радость все сердца. Во храмы люд валил,

И всяк во здравие свечу возжег и засветил.

Весь город крики испускал и в барабаны бил,

И звон больших колоколов над Божьим миром плыл.

Вот так жестокий граф Монфор, что кровожаден был,

Как нехристь, камнем был убит и дух свой испустил.

В Тулузе радость началась, весь город ликовал,

И вторил флейтам и рожкам и бубен, и кимвал.

Прошло еще немного дней, и враг осаду снял.

Все бросив, рыцари ушли. Никто не занимал

Ни стан, ни Киприанов бург. Стоял с поклажей мул,

Но было некому нести дозор и караул

И те богатства охранять, что шелк шатров сокрыл.

Однако войску горожан, как то Господь судил,

Достались дорогой ценой плоды кровавых дел,

В бою пал славный Аймерик, о коем всяк скорбел

Всем сердцем и душой.

ЛЕССА 206::::

Народ всем сердцем и душой, благую весть узнав,

Восславил Рыцарство и Честь. Надежда, засияв

И думы черные гоня, как утро гонит сов,

Тулузцам озарила путь. Для Спеси гроб готов,

Ведь то и свет не озарит, что не дает плодов.

Воскрес для радости народ. И звон колоколов,

Бой барабанов, гром литавр, свист флейт и меди рев,

Все воспевало камень тот, что рухнул. Зло поправ,

Все поднимало ратный дух. Тулузцы, не сказав

Ни слова, вышли из домов, свое оружье взяв,

Ведь в каждом сердце зазвучал самой Свободы зов.

Напротив, рыцарям креста, скажу без лишних слов,

Смерть графа горе принесла, в их души страх вселив.

Как только солнце поднялось, мир Божий озарив,

Сошлись французы на совет, найдя в Нарбонне кров,

И так воскликнул кардинал, надменен и суров:

“Бароны, рыцари креста, все те, чей путь не крив!

Потеря наша велика. В унынье погрузив,

Враг всех нас выбил из седла, с коня на землю сбив.

И тщетно спрашиваем мы, свое чело склонив,

Где крепость тела, сила рук, зерно и колос нив.

Не знаю, что и думал Бог, смерть графа допустив,

Для нас и Церкви Пресвятой его не сохранив.

Однако ж графа не вернуть. Должны мы, боль уняв,

Святое дело продолжать, ни дня не потеряв,

Сей край сеньору Амори в наследство передав.

Богат и знатен Амори; его права признав,

Умрем же все у этих стен, как умер прежний граф!

Король французский — Церкви друг. Должны мы, спесь смирив,

Послать во Францию гонцов, Филиппа умолив

К нам принца юного прислать, питомца ратных слав,

Дабы Тулузу разорить, ее с землей сровняв”.

“Скажу, сеньоры, — рек Фолькет, — что Бог, у нас отняв

Симона, дурно поступил. Граф, Церкви подчинив

И плоть и душу, нес свой крест, святой любовью жив,

Не больше папы самого пред Богом согрешив.

Добрей сеньора не найти в пределах ста держав,

И должен папа, коли он в своих сужденьях здрав,

Святым Монфора объявить, почетом окружив.

Никто столь тяжко не страдал, столь много дел свершив.

Вот так замучили Христа, Его со света сжив!”

“Епископ, — молвил Суассон, в слова весь пыл вложив, —

Вы прославляете обман. Добро и Зло смешав,

Как нехристь умер граф Монфор, скажу вам, не солгав,

Ему священник ни один не отпустил грехов…

Скажите, разве у святых последний час таков?

Коль вправду жаловал Монфор прелатов и попов,

Пусть молят Бога, чтобы суд не слишком был суров”.

И с этим согласились все, Фолькета укорив,

И клир дал графство Амори, его благословив.

Меж тем отважный граф Раймон, свои знамена взвив,

Со свитой земли объезжал. Журдена посетив,

Граф, в доказательство тому, что их союз не лжив,

Вассалу отдал замок Иль, по-царски одарив.

Что до французов, то они, своих тревог не скрыв,

Не покидали лагерь свой, в тоске и страхе быв

Четыре дня подряд.

Тридцать четыре графа с ним, раскрыв шелка знамен,

И столько рыцарей креста, сколь в поле есть семян,

Пришли, дабы обрушить меч на братьев-христиан,

И проповедует легат, избрав суровый тон,

Что всех, от старых стариков до плод носящих жен

И тех младенцев, что еще не вышли из пелен,

В Тулузе ожидает смерть, всяк будет истреблен.

Но в силах Девы Пресвятой, прекраснейшей из донн,

Казнить злодеев и убийц, как было испокон!

Так пусть же Бог и юный граф, гоня Гордыню вон,

Тулузу защитят.

Аминь.

Журнал «Новая Юность», 2000 N5(44)
Перевод — Елены МОРОЗОВОЙ и Игоря БЕЛАВИНА