Панкратион

Первые сведения о панкратионе относятся к Олимпиаде — 648 до н.э. в отличие от бокса он тогда был действительно изобретен, а не просто узаконен.
«Панкратион» переводится как «всеборье» и этим всё сказано. Разрешались любые приемы, кроме укусов и выдавливания глаз. Помимо боксёрских ударов – менее осторожных, так как не было перчаток – панкратионисты били локтем, ладонью, а также ногами (обычно прямой удар не выше уровня груди) в стойке, в прыжке и даже в падении. Прыжком они компенсировали недостаточную растяжку – иначе ногой и до грудей противника не дотянуться.

Панкратион в древней греции

Панкратион, как и кулачный бой, мог применяться и во время драк. Эта его прикладная разновидность называлась «бой ногами о бедра», что указывает на уровень и направление удара: в бедро или в подколенный сгиб, даже не в живот, как это бывало на соревнованиях!

Цель ясна: вывести из равновесия. Как не странно, ударов в голень и само колено панкратион избегал. Очень, похоже, что постановка ударов ногами аналогично таковой же для рук: не обладая «вырубающей» силой, греки не решались работать босой ступней в кость.
Зато широко применялся упор ногой в живот противника, проводимый одновременно с захватом – после чего следовало опрокидывание на спину с перебросом противника через себя.

Возник панкратион скорее из борьбы, чем из кулачного боя. Но к ней были добавлены, кроме ударов, еще и некоторые приёмы, не применяющиеся даже профессиональными борцами, а не только пятиборцами. Обменявшись несколькими ударами, борцы, как правило, схватывались вплотную. Тот, кто сделал ставку исключительно на ближний бой, превратится в мешок с костями гораздо раньше, чем доберется до соперника.

Кроме того, такая установка на ближнюю сцепку с противником исключает успешное действие одного против нескольких. Понятно, от чего «бой ногами о бедра» избегал длительного соприкосновения на дистанции схватки вплотную. Но только в этих условиях могла проявиться сущность панкратиона.

В панкратионе удары не являлись самостоятельными приёмами: они должны были «подготовить почву» для лучшего проведения приёмов борьбы. Тем не менее, панкратион – единственное единоборство, знавшее принцип нанесения ударов сериями! Кулачным бойцам серии были почти недоступны из-за запрета бить по корпусу. А панкратиаст, таким запретом не связанный и – опять – таки в отличие от греческого боксёра – жаждущий загнать противника в глухую защиту, мог в начале боя обрушить на него шквал безостановочных ударов.

Все соревнования в греческой палестрике проводились на площадках, посыпанных сухим песком. Только для панкратиона приходилось готовить специальную площадку, называемую «мальфо» -«мягкое поле».
На неё насыпали очень толстый слой мелкого песка, поверхность которого увлажняли водой. Созданный таким образом аналог борцовского ковра несколько снижал травматизм при бросках на землю.

Поединок на мальфо проходил в таких условиях, что заметить поднятый палец было просто не возможно. Сдаваясь, панкратиаст похлопывал победителя ладонью по телу. Если же никто из безнадёжно сцепивщихся в ближней схватке бойцов не мог провести решающий прём, то судья мог подсказать кому-либо из них, как следует осуществить болевой захват (или, наоборот: как освободиться от него).

Не говорит в пользу панкратиона и отсутствие весовых категорий. Их, впрочем, не было и в кулачном бое (как и временных ограничений, либо отсчета очков). Но лишь в панкратионе это привело к полному исчезновению легковесов – они не могли рассчитывать на победу ни при каком уровне техники.
Строго говоря, в панкратионе все решал не рост и вес, а мощность телосложения. Потенциальных панкратиастов можно было определить с детства: все они были широки в кости и обладали развитой мускулатурой. Конечно, мускулатуру надо было еще дополнительно развивать, да и технику боя оттачивать, но все это только при наличии генетического потенциала.
И получалась странная вещь: панкратиасты высокого уровня оказывались неуязвимыми друг для друга. Если они взаимо воздерживались от «грубостей» и не попадались на болевой залом, то их тела, одетые в прочнейшую мышечную броню, могли выдержать любые удары и броски! Разве что удар в голову опасен – но перчаток-то ведь нет. А «режущие» удары, способные пробить мышечный корсет, грекам известны не были. В самой Олимпии на играх погибло множество кулачных бойцов. А панкратиаст за все время Олимпийских игр не погиб ни разу! Впрочем, если не жизнью, то здоровьем они рисковали. Ведь панкратион – единственный из олимпийских агонов, допускавший болевые приемы.



А вот на периферии греческой цивилизации (например, в черноморских колониях) болевые приёмы распространились шире. К примеру, в Херсонесе проходили соревнования по таинственной «айксиломахии», представлявшей собой, видимо, борьбу с применением таких приемов, в в частности удушающих захватов. От панкратиона она отличалась только отсутствием ударов.
Путь атлета и Путь воина в Древней Греции не полностью разделился ( и то и другое – важный элемент общей культуры: именно культуры!), но уже и не полностью совпадали.

Многие авторитеты древнегреческой палестрики считали, что в олимпийском движении есть две вершины: пятиборье — пентатл, который требовал гармоничного слияния силы, ловкости, выносливости и быстроты на «нормальном» уровне, и панкратион, добивавшийся той же гормонии на уровне «экстремальном». Но другие полагали, что эта экстремальность выводит панкратион из числа олимпийских агонов, ибо сама по себе разрушает гармонию.
Эти точки зрения смогла бы примирить победа какого-либо чемпиона – панкратиаста в пентатле. Но такое за всю историю олимпиад случалось лишь один раз. Вероятно, этот победитель (некий Феаген) был поистине феноменальным и атлетом и воином. Однако кроме него обе вершины не покорились никому.

Особенность панкратиона заключалась в том, что это единоборство оказалось как раз в промежутке между двумя Путями. Это могло стать его достоинством, но стало скорее недостатком: оба мира, и воинский и спортивный, относились к нему без особого восторга. Воины – как к «баловству», польза которого проявляется весьма редко. А спортсмены – олимпийцы – как к «грубой игре», в которой почти невозможно осуществить чистые, красивые приёмы борьбы или даже бокса.
И тем не менее панкратион ближе, чем остальные искусства олимпийской программы, подходил к воинским, а не спортивным единоборствам. Он, собственно выделился из воинской практики в обозримом для самих эллинов прошлом.
Тот же 648 г. до н. э. Можно считать «изобретением» панкратиона лишь в том смысле, что тогда он был окончательно осознан как безоружное единоборство, а не как последний ресурс обезоруженного воина.

Определённая ограниченность всех признаваемых в Олимпии единоборств связана с их абстрагированием от боевой действительности. Можно сказать, что в каждом из них как бы «вынесен за скобки» финальный этап: применение оружия.


Источник: нет сведений


Подписаться
Уведомить о
0 комментариев
Межтекстовые Отзывы
Посмотреть все комментарии
 
 
Также вас может заинтересовать:

Интересное

8 занимательных фактов о Ганнибале Барка
8 занимательных фактов о Ганнибале Барка
Что представляет из себя паранжа

Наверх